Зачем? - Елена Черникова Страница 12

Ну, наконец-то. Куранты как раз бьют полночь. Наступило шестое февраля. "Брусчаточка, любимая ты моя!" Мария в восторге присела и погладила вековые камни. Как же здесь хорошо! Ну как же!..

По раздолью Красной площади прохаживались, как положено, иностранные туристы с камерами. Редкие одиночные российские граждане изображали броуновское движение молекул газа в том самом любом объёме. Не очень широко, но была представлена и трезвая отечественная молодёжь, чему-то радующаяся с жестяными цилиндрическими баночками в руках.

Напротив крылечка Мавзолея, перед оградой-цепью, стояли двое - мужчина и женщина. Повинуясь чутью, Мария направилась к ним, не имея ни темы для беседы, ни вообще каких-либо намерений.

Приблизившись, она увидела, что мужчина держит в руке коробочку, похожую на портативный радиоприёмник. Двойной проводок: через один наушник что-то слушает женщина, через другой - мужчина. Внимают очень сосредоточенно. Музыка? Вряд ли. Слишком серьёзные лица. Интересная ночная радиопрограмма? Но почему бы им не слушать радио дома, в тепле? Чудаки? Или тоже любят эту площадь странною любовью?

Женщина заметила Марию и выключила прибор. Сняв наушник, она вопросительно посмотрела на мужчину, потом на Марию и сказала:

- Здравствуйте. Вы здешняя?

- Пока - да, - улыбнулась Мария как можно приветливее, болезненно резко вспомнив причину своего ночного пребывания вне дома. - Я... Мне пришлось погулять по городу. А вообще я очень люблю это место.

- Мавзолей? - осведомился мужчина.

- Мавзолей... - призадумалась Мария. - Давненько я не думала о нём. И курсантов на карауле уже нет, жаль. Красиво было... А где они?

- Да уж, действительно давненько! - рассмеялась женщина.

У неё было круглое лицо без морщин, короткая стрижка с остатками химзавивки, небогатое драповое пальтецо с кроличьим воротником. Поношенные серые сапоги выпуска прошлого века выдавали её безразличие ко всему внешнему, дамскому, спецэффектному.

Мужчина был под стать: круглый беретик тусклого темно-синего сукна, кое-как подстриженная бородка с проседью, толстые роговые очки, чёрные грубые ботинки того же вида, что и сапоги его спутницы.

Прямо скажем, пара контрастировала с примоднённой дамочкой, в которую Мария превратилась вчера стараниями Аристарха Удодовича.

Тем не менее какой-то флюид протянулся, и общение продолжилось.

- Если у вас есть время... - медленно сказала женщина. - Хотите послушать? - Она посмотрела на коробочку.

- Хочу, - ответила Мария, действительно заинтригованная событием.

- Возьмите мой наушник, - распорядилась женщина. - Я это всё уже слушала много раз, только в другом городе. А сегодня вот удалось и здесь постоять. Вместе с ним послушать...

Мария поначалу решила, что с ним - это про мужчину в берете. Но...

"...По мере раскрытия своих лепестков человек становится тем самым цветком невообразимой красоты, который ещё не появился на Земле, но он обязательно появится, - сообщил голос в наушнике. - Этот цветок будет прекрасен. Этот цветок - тот самый лотос, о котором говорится, что у него тысяча лепестков. Нет! У него миллионы лепестков! И каждый лепесток сияет своей необыкновенной, сказочной красотой... Ваши уникальные, непередаваемые краски - и земные, и космические... Есть планеты, по которым Солнце только скользит... Ваша планета, благодаря тому, что имеет тончайшую сетку... она пропускает смягченное Солнце... нестремительное Солнце... Ваша планета в конце концов освободится от бед и несчастий..."

- Кто это говорит? - не удержалась Мария.

Женщина выключила диктофон и просто ответила:

- Ленин.

Вернёмся в квартиру Ужовых, осаждённую журналистами, общественниками, индивидуально-любопытствующими, компетентными, профанами, - словом, весь мир вздыбился и ежесекундно втягивал в судорожную охоту за истиной, или хотя бы правдой, всё новых поисковиков.

К ночи охотники разделились на отряды по интересам и принялись разрабатывать стратегию и тактику. Доминировала мотивация, предложенная журналистами: простое интервью и поподробнее. Если всё это был трюк вроде копперфилдовского, то зачем пугать невинных женщин и детей средь бела дня? Нехорошо. Падать с десятого этажа следует мотивированно.

Если мальчик вопреки докладу ясновидцев и магов Москвы и Подмосковья всё-таки биоробот, то какое право имеет хозяин квартиры скрывать это в принципе? Ведь это должен знать каждый! И вообще: вдруг соседи - а дом громадный - не желают соседствовать с таинственными существами? Даже если оно всего одно, таинственное, десяти лет, привычный Вася и так далее.

Ну а если ещё что-то? Что именно? И зачем?

Естественно, прибежали Васькины одноклассники, крайне взволнованные близостью приключения. Всех детей порасспросили с пристрастием. Общий глас был таков: Васька хороший малый, с юмором, любознательный, в чём-то вундеркинд, но по физкультуре всегда имел твёрдую тройку. В основном из-за природной ненависти к сильным телесным движениям, особенно если маршем, строем, как все и вместе со всеми. "Телесный индивидуалист", - как выразилась одна девочка, брезгливо поморщившись.

- Девочка, ты очень забавно выразилась, - подбодрил её журналист Сунько, телевизионщик. - Что ты имеешь в виду?

- Мне всегда хотелось убить Ваську, - откровенно сообщила девочка.

- Да разве так можно? За что? Это же грех! - со всех сторон посыпались реплики народа.

- Он - мой сосед по парте. Он всё время думает. Я и кнопки ему на стул подкладывала, и циркулем колола, а он всё думает! - продолжала маленькая агрессорша.

- Да ведь в школе и подумать бывает надо, не правда ли? - подбодрил её Сунько, тихонько кивнув оператору - включай камеру!

- Думать! Только взрослые могут столько думать! А детям вредно! - Девочка была невероятно уверена в себе.

- Он думал как взрослый? - подкрадывался к главному вопросу Сунько.

- Да. Я очень жалею, что он прыгнул в окно и остался жив! - Девочка чуть не плакала с досады.

- А тебя не удивляет это самое обстоятельство?

- Нисколько. Очень жалко, - подтвердила свою позицию девочка.

- Скажи, пожалуйста, может быть, он чем-то обидел тебя? Ну, ещё чем-то, кроме задумчивости? - продолжал Сунько.

- Я же вам русским языком говорю: он не задумчивый. Он - думает. Вы что, не понимаете разницу? Он - ду-ма-ет!!! - разозлилась девочка.

- Ну хорошо, не волнуйся, не надо. А что ты там говорила про кнопку?

- Кнопки. Это ерунда. А вот на днях я циркулем его! Он хотел поднять руку, чтобы ответить на вопрос по математике, я - раз! - и воткнула ему прямо в ладонь! - Девочка светло улыбнулась приятному воспоминанию.

- Так это же больно, а? Кровь опять же... И ты могла испачкаться, и учебники, тетрадки. - Сунько тянул удовольствие, впервые встретив такого юного и пушистого монстра в бантиках.