Сто фильтров и ведро - Валерий Дашевский Страница 12

Фамилия типа была Борис, с ударением на «о».

Он тоже был обижен чем-то или кем-то. И вспыхивал по любому поводу. Он надувался и краснел — и всякий раз я готовился треснуть его стулом потяжелее, потому как другим способом его было явно не унять.

Как вы понимаете, он был тоже из «Zepter».

«Умный учится в Гарварде, дурак — на собственном опыте», — гласит народная мудрость перестроечных времен. Перефразируя французский устойчивый фразеологизм, Иришка «ничему не научилась и ничего не забыла». Собственный опыт не учил ее ничему.

Повторялась та же схема: Борис пообещал Чернавцевой бешенные продажи в Ярославле — где, оказывается, у людей были деньги — Чернавцева пообещала их Иришке, та повелась — и все они были из «Zepter».

«Сделай ему все, что он попросит» — ныла она, стоя у меня над душой.

Маленький менеджер резонно отвечал, что если сделать Борису, все, что он попросит — можно забеременеть. Пусть делает все, что он попросит, сама.

Безумная вылетела из комнаты как управляемый снаряд. Но не унялась.

Я заметил за ней ту же подробность, что замечал за нашим дурачьем повсеместно: они слушают всех подряд — кроме специалистов. Если бы я мог ответить, почему, то разгадал бы причину нашей вековой отсталости! «Зачем ты меня наняла?» — как-то спросил я ее. С тем же успехом я мог обратиться к оконному шпингалету у нее за спиной. Так или иначе, я предложил мастеру Борису открыть коммерческое представительство, от чего мастер Борис тут же отказался, побагровев от ярости. Он хотел территориальное представительство — то есть структурное подразделение фирмы, в котором он, его секретарь и тренинг-менеджер были бы нашими служащими на окладе. Я предложил ему купить у нас франшизу, когда мы зарегистрируем торговый знак. (Поскольку из беседы с «Машец» в коридоре, выяснилось, что она подала заявку, которую канадское ведомство будет рассматривать год, я, дабы нас не обвинили в «фальшивой услуге», поручил провести ускоренную регистрацию Хоменко, и дело, вместе с поиском, заняло месяц.) У Бориса кровь прилила к голове, он сделался бордовым от негодования, а я взял за спинку стул, прежде, чем начать объяснять ему, что такое роялти. Чернавцева, кляча водовозная, ходила кругами мимо нас и заламывала руки.

Наконец, меня вызвали в коридор. Там за меня снова взялась Иришка. Она уже успела купить Борису факс.

«Ты ничему не учишься, Ира», — сказал я, теряя терпение. — «Если этот боров — твой служащий, он отвечает за любые убытки в размере двух минимальных окладов, разве что офис не спалит или не убьет кого-нибудь. Ты бы почитала законы страны, в которой живешь» — но что законы полоумной?

Хотите анекдот? Когда через два дня я сделал общее Положение о филиалах, отделениях и представительствах, а также Положение о территориальном представительстве в г. Ярославле, и приехал на фирму, там стоял такой крик, что слышно было с улицы.

Иришка скандалила с Борисом.

Шифоньер требовал, чтобы ему пообещали снять офис к концу месяца, который «будет для его представителей и менеджеров, что дом родной». Конечно. Еще бы. Дайте мне кабинет, и я переверну мир. Сколько раз я это слышал?

Иришка артачилась и бушевала — у нее не было денег, но если бы были, она б включила заднюю, поверьте мне. Перед Борисом она робела.

Я вывел Бориса из боя, посадил в соседней комнате — Иришку в зале, кажется, отливали водой — ткнул пальцем в Положение, открыл ЕК, юридический справочник, еще несколько книг и пояснил, что никакое обособленное территориально подразделение не может быть убыточным. Следовательно, оплачено ничего не будет до тех пор, пока мы не спустим план, исходя из общего показателя рентабельности, и если ему не нравится — пусть катятся к черту.

Это он, кажется, понял. Мне показалось, что понял.

Он спросил, когда будет план.

И я ответил: — «Через пятнадцать дней». Неисповедимы пути Господи.

Знай я, чем это кончится, у меня бы руки отсохли — а ведь я действительно знал все.