Продается Таня. 20 лет - Бранко Миленкович Страница 12

– А где вы? – спросил голос в трубке.

– Не важно, только скажите кому-нибудь, пожалуйста, умоляю вас! Сделайте что-нибудь. Меня зовут…

– Послушай, если тебе нечем заняться, валяй дурака не по телефону и не с чужими людьми, – сказал мой незнакомый белградский абонент и положил трубку.

Я внимательно огляделась – не идет ли кто? Нет, все было, как несколько минут назад. Я села на диван и подождала прихода охранника. Только позднее я вспомнила, что один из привратников обернулся в тот самый момент, когда я только садилась на диван, сразу после того, как я положила трубку. В тот момент я была все еще внутренне там, на связи с Белградом. Я как будто была рада, что ошиблась номером или что на телефонных линиях произошла какая-то накладка. Мне кажется, я бы не выдержала, не смогла бы совладать с собой, сдержать себя, если бы услышала в трубке мамин или папин голос. Я бы закричала, и неизвестно, чем бы все это закончилось.

Через два дня после разговора с Белградом меня вызвал Хафез и сразу при входе спросил, была ли я когда-нибудь в Москве. «Нет», – ответила я. Он изобразил на лице что-то, что должно было означать улыбку, и сказал, что у меня скоро будет такая возможность. Может, уже через неделю, добавил он. «Хозяин на днях летит в Россию. Ему нужны две девушки в сопровождение. Он назвал вас, вторую выберу я», – разъяснил Хафез.

Я была рада, что хотя бы на какое-то время уезжаю из этого места, где созданы все условия, чтобы содержать холеное тело в комфорте и роскоши, но понятие человеческого достоинства отсутствует по определению. То, что хозяин выбрал меня для сопровождения в поездке в Россию, я воспринимала как знак его благоволения. Было понятно, что он особенно меня ценит, что я ему нравлюсь. За мной приехал роскошный автомобиль, думаю, похожий на тот, на котором мы с Майклом приехали сюда с аэродрома после перелета из Италии. Как только мы выехали, шофер остановился, и вошла еще одна девушка, с ней я познакомилась у бассейна, мы, правда, никогда особо не общались. Она была немкой, звали ее Эльке. Мы сидели рядом, напротив нас сел охранник, наверное приставленный к Эльке, еще один сел рядом с шофером. Я удивлялась, что нет хозяина, но он ждал нас на месте регистрации билетов. Он улыбнулся и задал несколько дежурных вопросов, вроде «как дела», «как настроение» и т. п.

Было сразу ясно, что мы летим не обычным рейсом, хотя мы и прошли все стандартные процедуры в аэропорту. Небольшой автомобиль отвез нас к самолету, который стоял в стороне от остальных, на порядок больших по размеру. Моторы были включены, и мы вошли внутрь. Я и та девушка, хозяин, двое охранников и еще один господин, который был, думаю, главой директоров в компании хозяина, директором или кем-то вроде того. И еще с нами был мужчина могучего телосложения, очевидно телохранитель нашего хозяина.

Перелет продолжался чуть меньше часа, все было очень комфортно, мы развлекались в отдельной части самолета, отгороженной от остального помещения перегородкой. Хозяин захотел заниматься любовью. К моему изумлению, немка пыталась отказаться, но он среагировал на это совершенно хладнокровно. Хозяин просто занялся мной и ждал, когда Эльке присоединится. Так и случилось. Мы занимались любовью в самолете, я и немка с хозяином, которому такой секс, судя по всему, очень нравился.

На аэродроме нас ждали какие-то арабы. Мы сели в «мерседес» класса люкс. После получасовой езды автомобиль остановился перед воротами какой-то виллы. Здание не было похоже на отель. Эльке и я получили отдельную комнату, но, как мы и ожидали, с нами туда вошел один из охранников, он предупредил нас, чтобы мы не пользовались телефоном, не разговаривали с официантами или прислугой, не вступали в контакты с людьми, не входящими в круг хозяина. Конечно, охранник остался в комнате. Ни его, ни нас не смущало, что мы обе ходим полуголые, выходим из ванной, бегаем туда-сюда… Он молча читал газеты, время от времени поглядывая на нас обеих. Он сказал, чтобы мы вели себя так, как будто его нет, что мы и делали.

На следующий день нам сказали оставаться весь день в апартаментах, пока господин занимается делами в городе. С нами был охранник. Большую часть времени я провела у окна: я была под впечатлением от панорамы Москвы, которая мне напомнила мой Белград. Этот город вызвал у меня какие-то до сих пор незнакомые мне эмоции, связанные с моим славянским происхождением, с православием, связями России и Сербии. Сам факт, что я нахожусь в православной стране, придавал мне сил. Никогда прежде у меня не было такого чувства, такие вещи оставляли меня равнодушной. Я не знаю, почему я начала думать о России как о православной стране. Я помнила русскую классику, входившую в курс обязательной школьной программы, я читала эти книги и в Дубае по собственному желанию. Мне вспоминалась Анна Каренина, воображение рисовало огромные просторы России, занесенные снегами, русские зимы, кони, запряженные в сани, массивы березовых лесов. Я смотрела в окно и плакала. Эльке стояла рядом и молчала, как будто понимала, что со мной происходит. В какой-то момент она положила руку мне на плечо, опустила голову на другое и долго, долго молчала вместе со мной. Охранник читал какую-то книгу. Ему не было дела до наших сантиментов.

Ранним вечером нас предупредили, чтобы мы приготовились к ужину. Вероятно, хозяин хочет, чтобы мы составили ему компанию. Мы оделись в свои лучшие платья, накрасились по-праздничному и ждали. Прошло восемь, девять, десять часов, и, когда пробило двенадцать, нам стало ясно, что случилось что-то внеплановое. Охранник вернулся в нашу комнату после пятиминутного отсутствия и сообщил, что ужин отменяется. Он ничего не объяснил, но мы знали, что расспросы ничего не дадут.

Я проснулась около девяти. После душа нам принесли завтрак в комнату, и я никак не могла отделаться от мысли, что нахожусь в отеле. Однако это место было чем угодно, только не отелем. Около полудня в комнату вошел тот управленец. Он сказал, что вторую половину дня мы проведем у хозяина, а вечером будет ужин, не состоявшийся вчера.

После обеда мы отдыхали не более часа, а потом охранник дал знак, чтобы мы следовали за ним. Мы спустились на один этаж и остановились перед большой деревянной дверью. Ее открыл молодой крепко сбитый мужчина. Наш охранник остался в коридоре, а телохранитель пропустил нас вперед. Посередине апартаментов стоял большой мраморный стол; его окружали розовые кожаные кресла, стены были персикового цвета. Мы сели на диван. Через пару минут появился хозяин. Он улыбнулся и позвал нас в другую комнату. На самом деле это была спальня, немного меньше, чем та комната, в которую мы вошли, с большой кроватью и двумя большими пальмами у огромного окна.

Мы остались втроем, и вскоре началась любовная игра, плавно перешедшая в секс. Мы вдвоем удовлетворяли хозяина, который наслаждался и не скрывал этого. В этот раз его мужская сила была особенно высока: он удовлетворил и меня, и немку, а когда все завершилось, после душа, хозяин подошел к небольшой тумбочке и достал из нее две коробочки. Он протянул их нам. Мы были поражены: внутри находились два очень дорогих браслета. «Это же целое состояние!» – подумала я. Он наблюдал за нашей реакцией, и, когда мы обе в знак благодарности поцеловали его, было видно, что он очень доволен. Думаю, его подарок был вызван скорее удовлетворенным мужским самолюбием, чем щедростью по отношению к нам. Нам передали, чтобы мы приготовились к ужину. Я почти час лежала в ванне. Поскольку в комнате было две ванные комнаты, Эльке занимала вторую.