Краткая история смерти - Кевин Брокмейер Страница 12

Первые два дня путешествия на снегоходе прошли без проблем. Лори неуклонно держала направление на северо-запад, при помощи навигатора и прочего оборудования планируя маршрут до станции. Раньше она никогда не управляла снегоходом, но это оказалось на удивление просто. Погода стояла ясная, воздух был прозрачен как стекло, так что если и приходилось останавливаться, то всего на несколько минут. Полозья снегохода, снабженные обогревом, чтобы уменьшить трение об лед, могли преодолеть почти любое препятствие, кроме самых крупных трещин и разломов, и Лори единственный раз пришлось отклониться с прямого пути, когда из-под земли высунулся не то валун, не то ледяная глыба, вынудив ее свернуть. Она ехала, пока наступал долгий осенний рассвет, и остановилась на отдых, лишь когда солнце поднялось достаточно высоко и отразилось ото льда — сверкание сбивало с толку. Потом Лори продолжала путь до самого вечера, пока с небес не спустились сумерки.

На закате, когда она сделала привал, пришлось распаковать вещи. Палатку было несложно установить, у нее имелся вытяжной шнур, который заставлял ее выскальзывать из чехла и разворачиваться, как спасательный плот. Потом Лори ходила вокруг, вбивая колышки в землю, закрепляла тросы, втаскивала внутрь спальник и приспособления для готовки и устраивалась на ночлег. Вот и все, процедура занимала меньше пятнадцати минут. Утром, собираясь в путь, нужно было лишь потянуть за шнур опять, чтобы палатка свернулась сама собой и превратилась в идеальный маленький цилиндр, который с шипением съеживался на глазах. Ярлычок над входом гласил: «Осторожно! Всегда оставляйте вход открытым, когда собираете палатку»; каждый раз, замечая эту надпись, Лори представляла, как палатка обтягивает запертый внутри пузырь воздуха и взрывается, словно надувной шарик, и розовая ткань усеивает лед тысячами клочков. Именно такие палатки покупают богатые директора компаний, которые мечтают однажды отправиться «дикарями» в Скалистые горы или Аппалачи, но так ни разу в жизни и не выезжают из города. В конце концов дети разбивают палатку посреди гостиной, между кушеткой и камином, и играют в покорителей Запада.

В общем, так и есть.

С самого детства Лори чувствовала себя пионером Дикого Запада и пробиралась через глушь, которую представляла собой ее жизнь. Помнится, в тот день, когда Лори исполнилось двенадцать, она лежала под кроватью, рассматривала пружины, похожие на садовые шпалеры, и думала: как странно, что она понятия не имеет, где окажется ровно через год, когда ей стукнет тринадцать, и что год назад, когда ей исполнилось одиннадцать, она не знала, где окажется сегодня. Разумеется, она бы в жизни не додумалась, что будет лежать под кроватью, рассматривать пружины и размышлять о времени. Почему то, что случилось в прошлом, казалось таким ясным, но, стоило взглянуть в будущее, все тускнело и превращалось в ничто? Может быть, это и значит жить — шаг за шагом перемещаться из ярко освещенного коридора в темную комнату? Иногда Лори именно так и казалось.

В палатке по ночам было тепло — по крайней мере не менее, чем она ожидала. Гудение спирали в обогревателе казалось странно успокаивающим, точь-в-точь шуршание автомобильных колес по асфальту — звук, который Лори всегда ассоциировала с миллионом дождливых осенних ночей, которые она провела, прислушиваясь к шуму машин за окном спальни. Но несомненно, система обогрева не была предназначена для использования в полярных условиях. Жар от спирали просачивался через низ, растапливая лед, вода подтекала к краям и вновь замерзала, припечатывая палатку к земле. Когда Лори просыпалась, под полом всегда собиралась небольшая лужа, которая плескалась туда-сюда от каждого движения, как будто она спала на водяном матрасе.

Она старательно сбивала лед с ткани, прежде чем выдернуть колышки из земли, но ей никогда не удавалось полностью от него избавиться; когда Лори приводила в действие вытяжной шнур и палатка складывалась, кусочки льда неизменно трескались и брызгали в воздух, разлетаясь метров на двадцать. Обычно Лори успевала нагрузить снегоход и отправиться дальше, прежде чем солнце поднималось слишком высоко. Она подсчитала, что в первый день пути проделала шестьдесят миль, а во второй — восемьдесят. Наверное, она двигалась быстрее, чем Пакетт и Джойс. Ветер и снег давно замели их следы, но теперь погода стояла солнечная и тихая. Было приятно ехать вперед. Приступы плача, которые накатывали на Лори в хижине, казалось, совершенно прошли. Она чувствовала себя сильнее, чем раньше.