Я самый красивый человек в мире - Сирил Массаротто Страница 12

— Мы даже не можем позволить ей участвовать дальше в передаче, это будет слишком тяжело для нее. Вот чем обернулись несколько минут твоего эгоистического удовольствия. Вот что происходит, когда ты не слушаешь меня!

Я в отчаянии наблюдал за плачущей девушкой. Опять то же самое: моя красота приносит беды тем, кто мне нравится. Я снова убедился в этом. С этим ничего не поделать.

— Люсинда, я больше не могу. Я хочу уехать.

— Уехать? Но нам надо закончить передачу!

— Неважно. С меня хватит.

— Но куда ты хочешь уехать? Тебе некуда бежать! Разве ты еще не понял? Весь мир — как эти женщины! Весь мир влюблен в твою красоту!

— Неужели на земле нет ни одного места, где я смогу жить спокойно? Где меня никто не знает?

— Где тебя никто не знает? Смотри, мне только что принесли последние цифры продаж: ты везде, во всем мире. Мы не обошли вниманием ни одну страну. Люди со всех уголков планеты любят тебя и мечтают уподобиться тебе. Вот, например, эта крошечная страна — я даже не знала о ее существовании! А теперь мы продаем там твои фотографии. Некоторые отказывают себе в еде, чтобы купить открытку с твоим изображением. Представляешь себе?

— Не может быть, чтобы абсолютно все считали меня красивым!

— Конечно, может! А знаешь почему? Потому что уже несколько десятилетий люди вроде меня работают над тем, чтобы как можно больше людей разделяло наши вкусы! Кино, телевидение, пресса — все средства массовой информации внесли свою лепту! Ты стал финальным аккордом нашего титанического труда и вбил последний гвоздь в гроб разнообразия. Отныне везде, куда дотягиваются СМИ, люди верят, что ты Самый красивый человек в мире.

Я окаменел от ужаса. Люсинда права, здесь есть и моя вина, ведь я принимал участие в этой игре. Но в то же время я ликовал: сама того не понимая, Люсинда подсказала мне выход. Я отправлюсь туда, «куда не дотягиваются СМИ», где нет ни прессы, ни телевидения, ни торговли — ничего. Неиспорченное цивилизацией место, где я смогу жить, как хочу.

Да, именно так я и сделаю.

Однако я решил дотянуть до конца передачи, беспрекословно выполняя указания и не позволяя чувствам завладеть моей душой. Все же я многим был обязан Люсинде и не хотел подводить ее. Тем временем надо было готовиться к отъезду. У меня оставалось несколько недель, чтобы все продумать.

Я понимал, что найти подходящее место будет непросто, а собраться в дорогу и того сложнее.

Зато потом можно будет исчезнуть и больше никогда не причинять людям зла.

* * *

На пятидесятый день Люсинда решила, что пора наконец проявить интерес к Джессике. До сих пор девушка вела себя очень скромно, ни с кем не ссорилась и неизменно лидировала во всех опросах.

Она была первая, кого я пригласил поужинать тет-а-тет. Я в мельчайших подробностях рассказывал ей о своей жизни и так старательно следовал подсказкам Люсинды, что даже не понимал, о чем говорю. Но она, казалось, была восхищена моими словами. В конце ужина Джессика попросила разрешения потрогать мое лицо. Люсинда пришла в восторг от этой сцены и выпустила ее на экраны с подписью своего собственного сочинения: «Красота на кончиках пальцев».

На следующий день лицо Джессики украсило первые страницы всех журналов и больше не покидало их.

Финальный выпуск передачи снимали на стадионе. Семьдесят пять тысяч человек сражались за пропуск в волшебный мир сказки. Накануне состоялся последний опрос общественного мнения: девяносто четыре процента опрошенных заявили, что на моем месте выбрали бы Джессику. Все, как и хотела Люсинда.

На этот раз вместо статуэтки победительница получала кольцо с огромным бриллиантом. Когда я протянул его Джессике, из-под ее черных очков покатились слезы.

— Да, я хочу быть твоей женой. Я хочу быть ею, потому что ты красив. Я говорю не о внешней красоте, ведь слепые воспринимают мир по-другому. Я говорю о красоте внутренней… То, что я увидела в тебе, потрясло меня до глубины души: ты самый добрый, самый нежный, самый умный человек, которого я когда-либо встречала. Это и есть настоящая красота.

Меня охватил стыд, ведь она полюбила не меня, а опыт и чутье Люсинды. Она влюбилась в слова, тщательно подобранные командой чудовищно одаренных сценаристов. Это было невыносимо.

К счастью, врать оставалось недолго.

* * *

После окончания передачи мы сели в лимузин и отправились домой. Устроившись на диване, Джессика положила голову мне на плечо и нащупала мою руку. Она выглядела такой счастливой, что я почувствовал себя неловко. Я не мог больше ждать ни секунды.

— Джессика, я должен кое в чем признаться.

— У тебя… у тебя такой странный голос. Ты никогда не говорил со мной таким тоном.

— Именно это я и хочу обсудить. Джессика, ты совсем не знаешь меня.

— Любовь моя, у нас вся жизнь впереди. Мы еще успеем познакомиться поближе, и потом, мы уже так много общались…

— С тобой разговаривал не я, а вот это.

Я положил ей в ладонь крошечный наушник.

— Не понимаю.

— Когда я вручил кольцо, ты сказала, что любишь мою душу. Моя душа сейчас лежит в твоей ладони. Все, что я говорил, абсолютно все, до последнего слова… я говорил не сам. Мне очень жаль…

Она резко выпрямилась и повернула ко мне голову.

— Это был заранее написанный текст?

— Да. Прости, мне ужасно стыдно…

— Хорошо, может, я не знаю, какой ты на самом деле, но ты-то меня знаешь! Мы столько времени провели вместе… Неужели ты не испытывал ко мне никаких чувств? Неужели я не показалась тебе умной или, например, веселой? Неужели ты не почувствовал, как я нежна с тобой, как люблю тебя?

— Джессика, ты для меня чужой человек. Я не делал никаких усилий, чтобы лучше узнать тебя. Да и как я мог полюбить, если столько времени только и делал, что обманывал? Я не мог испытывать чувств ни к тебе, ни к кому бы то ни было еще. Меня переполняло отвращение. Отвращение к себе самому и к этому представлению, где я был одновременно куклой и кукловодом, где чувствам не было места.

— Не могу поверить… Я влюбилась в пустышку…

В этот миг я почувствовал облегчение оттого, что она не видит меня. В ее голосе было столько горя! Хорошо, что черные очки скрывали от меня ее печальные глаза.

Прошло несколько секунд, показавшихся мне бесконечными. Внезапно Джессика вскочила и закричала, сжимая кулаки:

— Но если ты так страдал, если этот цирк был так противен тебе, почему ты не отказался? Почему не взбунтовался, не отказался участвовать в передаче, не уехал, в конце концов?

— Именно так я и собираюсь поступить. Я уезжаю. Уезжаю, чтобы больше никогда не возвращаться. Всю жизнь я был роботом. Человеком-призраком. Но с этим покончено. Я готовился несколько недель. Теперь пора.