Пустой амулет - Пол Боулз Страница 12

Он сидел за столом, постукивая ногтем по кончику зуба и задумчиво глядя на мисс Пакун, сидевшую напротив и печатавшую на машинке. Темно-красные шелковые шторы на окнах его кабинета чуть подрагивали от дыхания лопастей вентилятора. От штор комната напоминала какой-то будуар, и движение или поза обретали порой странную двусмысленность. Сегодня эта странность уже не вдохновляла его, а просто усилила недоверие к секретарше. Она выглядела необычайно привлекательно и деловито, но Манг Уат вынужден был признать, что заботит его другое. Он рассчитывал на ее честность, принял на веру сведения, которые она изложила в своем резюме. Он выбрал ее из нескольких столь же респектабельных кандидаток, решив, что она получила доброе буржуазное воспитание.

Подозрения возникли на прошлой неделе, когда кассир по имени Удом сообщил ему, что видел, как мисс Пакун идет по улице в антисанитарном и пользующемся дурной славой квартале Тонбури на другом берегу реки. Удом хорошо знал эти места: это был район трущоб, свалок, опиумных курилен и борделей. Если она жила там, почему же дала сукумвитский адрес? А если нет, какое убедительное оправдание может у нее быть для визитов в столь опасный район? Он даже начал сомневаться в том, что Пакун — ее настоящее имя.

Манг Уат гордился своим трехкомнатным люксом в «Крунгтеп-плазе». В тридцать два года он уже был менеджером отеля, и это его восхищало. Через окошко в стене приемной он мог, если бы захотел, посмотреть в холл и увидеть, что творится почти в каждом его уголке. Но он никогда этого не делал.

Достаточно, что подчиненные знают о существовании окошка.

Из соседней комнаты до его стола долетал плеск фонтана. Друг, недавно перебравшийся в Гонконг, оставил ему фонтан, и Манг Уат потратил немало денег на установку. Мисс Пакун закашлялась — возможно, хотела напомнить ему, что он курит. Она всегда кашляла, если он курил. Несколько раз, когда она только начала работать на него, он гасил сигарету. Сегодня его не очень волновало состояние ее горла. Да, подумал он, ему все равно, живет она в элегантном доме в Сукумвите или в трущобном закоулке Тонбури. У него больше не было ни малейшего желания изображать, что относится к ней дружелюбно.

Ближе к полудню к нему постучался Удом — друг с университетских дней, неудачник, вымоливший у него работу в отеле. Манг Уат, полагавший, что у человека вряд ли может быть больше одного достоинства, дал ему место кассира — парень ненадежный, но честный.

С тех самых пор, как деловой партнер его дяди предложил ему эту высокую должность, Манг Уат наслаждался своей защищенностью от внешнего мира. Сегодня в первый раз чудесное спокойствие оказалось под угрозой. Чепуха. Он понимал, что ничего не может случиться, но ситуация, вышедшая из-под его контроля, внушала ему нелепое беспокойство.

Удом подошел к столу и мрачно прошептал, что внизу появились американцы из службы безопасности и требуют мастер-ключ от всех номеров.

— Я сказал им, что должен поговорить с тобой, — продолжал он. — Ты ведь знаешь, что не обязан этого делать. Только ключи к конкретным комнатам, если они попросят.

— Знаю, — сказал Манг Уат. — Дай им мастер-ключ.

— Постояльцы будут недовольны.

Манг Уат вспыхнул:

— Какая разница? Дай им любые ключи, дай всё, что захотят. Только проследи, чтобы вернули.

Его потрясло, что кто-то может сомневаться, следует ли принимать эту дополнительную помощь, но Удом всегда славился своей манерой создавать осложнения и затевать споры. Манг Уат подозревал, что тот еще не до конца изжил юношеские марксистские симпатии, и порой раздумывал, правильно ли поступил, взяв Удома в штат.

От приступов голода он нервничал еще больше. Было двадцать пять минут второго. Мисс Пакун еще не вернулась с обеда. Только тут он понял, что уже некоторое время с улицы доносится необычный гул. Он подошел к окну. Мимо проносились большие официальные машины — поразительно быстро. И тут он заметил два белых дворцовых «бентли» с мотоциклетным эскортом. Он затаил дыхание, пока они не промчались. Еще минуту прислушивался, и лишь потом позвонил и заказал обед.

Ближе к вечеру портье позвонил в его кабинет и сказал, что с ним требует встречи постоялец. Опасность неожиданно возникла вновь.

— Я никого не смогу принять, — сказал он и повесил трубку.

Через пять минут позвонил Удом.

— Вот этого я и боялся, — сказал он. — Англичанин жалуется, что полиция обыскала его номер.

— Скажи ему, что меня нет, — распорядился Манг Уат. И добавил для мисс Пакун: — Никаких звонков не принимать. Вам ясно?

Сумерки опустились мгновенно: огромная черная туча разбухла над городом. Манг Уат решил, что можно и отпустить мисс Пакун, пока не пошел дождь. Он встал у окна и посмотрел на улицу. Город сверкал миллионами новых огней: лампочки причудливо переплетались в ветвях на другой стороне канала. Перед мостом установили триумфальную арку, впечатляюще подсвеченную красным и синим, чтобы видны были тридцатифутовой высоты портрет президента и слова приветствия на английском и тайском.

Звонок в прихожей. Мисс Пакун ответила, посыльный в алой форме принес записку на подносе.

«Он болел оспой, — сказал себе Манг Уат. — Кто его такого взял на работу?» Он записал в блокнот, что посыльного следует завтра же уволить, и забрал у него записку. Удом писал: «Человек в баре уговаривает гостей подписать жалобу. Думаю, тебе нужно с ним поговорить».

Манг Уат недоверчиво перечитал записку. Затем стукнул по столу кулаком, и мисс Пакун подняла глаза. Он разозлился и тут же напомнил себе, что важнее всего сохранять хладнокровие. Если имеешь дело со смутьянами, следует быть твердым, нельзя втягиваться в спор, а тем более в ссору.

Зазвенел звонок.

— Скажите ему, что я освобожусь через пять минут, — велел он мисс Пакун.

Больше уже и речи не было о том, чтобы отпустить ее, пока не началась гроза. Придется ей снять туфли, как другим людям в этом жалком квартале, где она наверняка живет, и ковылять босиком среди луж и потоков до конца переулка, куда ее не сможет подвезти такси. Мисс Пакун тут же вернулась и уселась, поправляя прическу и разглаживая юбку. Должно быть, в этот миг поблизости оказалась полицейская машина, потому что на улице вновь воцарилась зловещая тишина. Пока мисс Пакун тщательно подкрашивала лицо, Манг Уат сидел недвижно и слушал, как свиристит геккон прямо под кондиционером за его спиной: отрывистый стрекот вонзался в легкий гул мотора. И насекомые в деревьях беспрерывно жужжали. Он пожалел, что решил отсрочить встречу. Пять минут тишины показались двадцатью. Когда время прошло, мисс Пакун, ослепительная, поднялась вновь и двинулась к выходу. Манг Уат остановил ее.

— Не печатайте ничего, пока этот человек здесь, — произнес он твердо. — Только от руки. У вас получится. — Он грозно взглянул на нее. — Это смутьян, — подчеркнул он. — Вы должны записать все, что он скажет.

Мисс Пакун всегда смущалась, когда он просил ее стенографировать разговор на английском, и говорила, что не очень хорошо знает этот язык. Результат ее работы, между тем, обычно выглядел неплохо. Манг Уат сердито взглянул на нее: