Любовник Дженис Джоплин - Элмер Мендоса Страница 12

* Давай трахнемся! (англ.)

** Да. беби (англ.).

*** Поцелуй мою киску, беби! (англ.)

«Еще чего!» — запротестовала бессмертная часть Давида, но он не обратил на нее внимания. Потом, задыхаясь от возбуждения, ведомый рукой женщины, вошел в нее и через мгновение испытал убийственный оргазм:

— Ах-х-х-х! — Даже лучше, чем было с Карлотой Амалией Басайне! Давид упал на ковер рядом с женщиной; она улыбнулась ему, села и затянулась сигаретой, которую все это время не выпускала из пальцев.

— Ты знаешь, кто я? — спросила незнакомка по-английски.

Давид отер вспотевшее лицо тыльной стороной ладони; ему захотелось сказать ей, что он из Чакалы, что все его хвалят за меткость, что приехал сюда вместе с командой играть в бейсбол — ты смотрела этот матч? — а эти негры такие страшные — правда же? — того и гляди, заедут тебе своей битой — и как уже после нескольких подач «Доджерс» взяли его к себе, а зрители на трибунах кричали ему: «Санди, Санди!» Однако Давид ничего этого не сказал, а лишь улыбнулся, оголив пару своих несоразмерных передних зубов.

— Дженис Джоплин, — сказала женщина. — Я Дженис Джоплин; теперь ты можешь всем рассказывать, что трахаешь Дженис Джоплин! — и показала ему на дверь. — Go, baby, get out, please!*

* Иди отсюда, беби! (англ.)

Давид понял смысл последней фразы, еще раз посмотрел на ее ноги и улыбнулся, потом встал, оделся и вышел, так и не промолвив ни слова.

Когда он вернулся в мотель, все уже спали — все, кроме Чоло Мохардина, который как раз выходил из ванной комнаты, на ходу расчесывая длинные волосы.

— Слушай, какого черта, что с тобой случилось, почему старый мерин убрал тебя с поля?

Давид решил не рассказывать ему о голосе.

— У меня желудок расстроился.

— Маме своей расскажи про гамбургерский понос! Не ел ты никаких гамбургеров, я ж с тобой все время был, думаешь, я не видел твою рожу?

Давиду до смерти хотелось спать.

— Нет, правда, мне срочно надо было в уборную.

— Ладно, гаденыш, ты потерял мое доверие, и учти, я не стал допытываться при всех, решил, что мы как друзья выясним отношения наедине, в своей комнате, а ты вот как со мной! Как говорил старик Йоги, старайся не думать о том, куда идешь, потому что можешь не дойти!

— Чоло, — перебил его Давид, — скажи, кто такая Дженис Джоплин?

— Белая Ведьма, говнюк!

— Белая Ведьма?

— Так ее прозвали, она исполняет тяжеленный рок, the hippy rock star, the rock’s acid queen* — какого черта, тебе-то зачем знать понадобилось? Или теперь, когда ты стал знаменитым, марьячи тебя больше не устраивают? — Чоло бросил Давиду сладко пахнущую типографской краской газету «Лос-Анджелес таймс», раскрытую на спортивном разделе. На странице красовалась фотография Давида с заметкой о его контракте.

* рок-звезда хиппи, наркокоролева рок-музыки (англ.). — Здесь и далее примеч. пер.

Неожиданно для себя он увидел рядом, среди объявлений о спектаклях и концертах, фото Дженис Джоплин.

— Это ведь Дженис, правда?

— Да, у нее такой голосише — красивый, сильный! Она выступает вместе с Биг Бразером и «Холдинг компани». Большинство ее песен — собственного сочинения. Она из Техаса, любит оторваться, без дозы жить не может, в прошлом году в Вудстоке устроила целый переполох!

— А что еще ты про нее знаешь? — спросил Давид, но Чоло демонстративно молчал, показывая этим, что между ними уже нет прежних доверительных отношений.

— Ну ладно, — сдался Давид, — только поклянись, что не будешь смеяться! — И рассказал Чоло о том, что произошло. Мохардин от возбуждения чуть не свалился с кровати.

— Вот каброн! — Он слышал, что Дженис довольно доступна и имеет привычку время от времени подбирать на улице простых работяг и цветных и затаскивать к себе в постель, однако никак не ожидал от Давида подобного невероятного сюрприза, уже второго за день. — Ну, дружище, это событие надо отпраздновать!

Не успел Давид опомниться, как Чоло собрал у них в комнате других ребят, которые принесли с собой пиво, лед, газировку. Он поведал им о приключении товарища с юмором и существенными преувеличениями, отчего, по-видимому, большинство присутствующих не поверили ни единому его слову.

— Надеюсь, она не наградила тебя триппером или сифилисом? — с опаской произнес самый осторожный из команды.

— Послушай, чертов Санди, — сказал Чоло, — пить тебе нельзя, но чокнуться надо! — и сунул ему в руку бутылку «будвайзера».

— От одного глотка с тобой ничего не случится! — Да.

— И даже если ты заполучил от Дженис сифилис, все равно, брат, не парься, у нее он наверняка доброкачественный.

— Ну, до чего же везет дуракам, правда, ребята? — Да этот несчастный дурачок скоро будет иметь столько девок, сколько тебе и не снилось, одна его рожа и зубы чего стоят!

— Дурак дурака видит издалека!

— Пусть так, но переспать с Дженис — бабушкины сказки, вешайте лапшу на уши кому-нибудь другому!

«Надо бы отпраздновать, — посоветовала Давиду его бессмертная часть, — такое случается не каждый день!» Ему стало очень весело, и несколько минут спустя он уже целиком отдался во власть алкогольной эйфории.

Через какое-то время Давид проснулся от стука хлопнувшей двери; в комнату вошел дядя Грегорио в сопровождении агента «Доджерс».

— Ты куда подевался, Давид? К тебе пришли… а-а. черт, что тут у вас творится?

— Кто его знает… — пьяно промычал очнувшийся Чоло. — Лично у меня башка трещит…

— Вот дерьмо, они напились, — рассерженно сказал агент. Только сейчас Давид заметил, что сжимает в руке вещественное доказательство совершенного им преступления. Дядя Грегорио попытался загородить собой стоящие на полу пустые бутылки, но их было слишком много. Агент вышел из себя и закричал, что этому олуху нельзя доверять и что контракт с «Доджерс» аннулируется в связи с невыполнением пункта шестнадцатого. Под беспомощным взглядом Грегорио гринго разорвал свою копию контракта и бросил тут же, в комнате. Дядя был безутешен; он никак не предполагал, что племянника выгонят, несмотря на его талант.

— Чертовы гринго, — пробормотал все еще пьяный Чоло. — Ну, до чего же формалисты, гады, ты же сюда не капусту убирать приехал!