Аня из Шумящих Тополей - Люси Мод Монтгомери Страница 12
Аня из Шумящих Тополей - Люси Мод Монтгомери читать онлайн бесплатно
— Своего-то тыквенного джема у меня не было, — сказала миссис Гамильтон, щедрой рукой накладывая мне целое блюдечко, — но я слыхала, что вы его ужасно любите. Ну и когда я была в прошлое воскресенье у моей кузины в Лоувэйле, то и говорю ей: «Слушай-ка, я на этой неделе жду к ужину мисс Ширли, а она большая охотница до тыквенного джема. Одолжила б ты мне баночку для нее». Она и одолжила. Вот он, пожалуйста, а что останется, можете взять домой.
Видел бы ты лицо Ребекки Дью, когда я вернулась от Гамильтонов со стеклянной банкой, на две трети заполненной тыквенным джемом! В Шумящих Тополях его тоже никто не любит, так что нам пришлось глубокой ночью тайно закопать банку в огороде.
— Вы ведь не вставите это в рассказ, нет? — с тревогой спросила Ребекка Дью. С тех пор как случайно выяснилось, что я иногда пишу рассказы для журналов, ее не покидает страх — или надежда, не знаю, что именно, — что я «вставлю» в какой-нибудь рассказ все происходящее в Саммерсайде. Она хочет, чтобы я «расписала и допекла» Принглей. Но, увы, до сих пор не я «допекаю» их, а они меня — и из-за них и моей работы в школе у меня почти не остается времени для литературного творчества.
В огороде теперь только увядшие листья и побитые морозом стебли. Ребекка Дью обмотала розовые кусты соломой, а сверху надела на них мешки из-под картошки, и в сумерки они выглядят как группа сгорбленных стариков, опирающихся на посохи.
Сегодня я получила открытку от Дэви с десятью поцелуями-крестиками и письмо от Присиллы на бумаге, которую прислал ей «знакомый из Японии», — тонкая, шелковистая бумага с изображенными на ней бледными, словно призрачными, ветками цветущей вишни. Я начинаю питать некоторые подозрения относительно этого «знакомого». Но твое большое, толстое письмо было лучшим из подарков, какие принесла мне эта неделя. Я прочитала его четырежды, чтобы впитать аромат каждого слова… точно пес, старательно вылизывающий свою миску! Конечно, это не романтичное сравнение; просто оно неожиданно пришло мне в голову… Но все равно письма, даже самые чудесные, не могут принести удовлетворения. Я хочу видеть тебя и очень рада, что до рождественских каникул остается только пять недель.
Поздним ноябрьским вечером Аня с поднесенным к губам пером и затуманенными мечтой глазами сидела у окна своей башни и смотрела на окутанный сумерками мир. Неожиданно ей захотелось прогуляться по старому кладбищу. Она еще ни разу не была там, предпочитая для своих вечерних прогулок другие места — рощу берез и кленов или дорогу, ведущую к гавани. Но в ноябре, после того как облетели листья, всегда наступал небольшой период, когда ей казалось, что вторгаться в леса — почти святотатство, ибо их земная слава прошла, а небесная слава духа, чистоты и белизны еще не сошла на них. И Аня решила отправиться не в рощу, а на кладбище. В эти дни она чувствовала себя такой удрученной и отчаявшейся, что даже кладбище представлялось ей сравнительно веселым местом. К тому же там, по словам Ребекки Дью, было полно Принглей. Их хоронили здесь не одно поколение, предпочитая старое кладбище новому, пока «ни одного из них больше уже нельзя было втиснуть». Аня почувствовала, что это будет весьма ободряющее зрелище — столько Принглей там, откуда они больше не могут никому досаждать.
В том, что касалось Принглей, Аня, как она ясно ощущала, исчерпала все свои возможности. Ситуация все больше и больше походила на страшный сон. Кампания неподчинения, искусно организованная Джен Прингль, достигла наконец своей критической стадии. На прошлой неделе Аня предложила ученикам старших классов написать сочинение на тему «Самое значительное событие недели». Джен Прингль написала блестящее сочинение — ума этому бесенку было не занимать! — злонамеренно включив в него оскорбление в адрес учительницы, причем столь явное, что оставить его без внимания было невозможно. Аня отправила Джен домой, сказав, что не позволит ей вернуться в школу, пока не получит от нее извинения. Явно заварилась каша, и теперь борьба между Аней и Принглями стала открытой. И у бедной директрисы не было никаких сомнений в том, чье знамя окажется победным. Попечительский совет поддержит Принглей, и она будет поставлена перед выбором: либо позволить Джен вернуться в класс, либо подать заявление об уходе с должности.
Ей было очень горько. Она сделала все, что было в ее силах, и добилась бы успеха, если бы его могла обеспечить воля к победе. «Это не моя вина, — думала она, чувствуя себе несчастной. — Кто мог бы устоять против такой когорты и такой тактики?»
Но вернуться в Зеленые Мезонины потерпевшей поражение! Выносить негодование миссис Линд и ликование Паев! Даже сочувствие друзей будет мучительно. А после того как слухи о ее саммерсайдской неудаче разойдутся по острову, ей уже не удастся получить должность директрисы ни в одной другой школе.
А все же в истории со школьным спектаклем им не удалось взять над ней верх! При этом воспоминании Аня чуть лукаво рассмеялась, а в ее глазах появилось озорное и радостное выражение.
Она основала школьный драматический клуб и поставила в нем небольшой, подготовленный в короткий срок спектакль с целью собрать средства на осуществление одного из ее давно лелеемых замыслов — покупки хороших гравюр для классных комнат. Она заставила себя, как это ни было неприятно, обратиться за помощью к Кэтрин, так как ей казалось, что ту всегда несправедливо оставляют в стороне от всех интересных затей. Впрочем, ей не раз пришлось пожалеть об этом, поскольку Кэтрин, хоть и согласилась помочь, была даже еще более резкой и язвительной, чем обычно. Редкая репетиция не сопровождалась ее колкими замечаниями, а уж ее брови — те работали без устали. И что еще хуже, Кэтрин настояла на том, чтобы роль Марии Стюарт [16]была поручена Джен Прингль.
— В школе нет никого другого, кто справился бы с этой ролью, — заявила она не допускающим возражений тоном. — Никого, кто обладал бы необходимой внешностью и характером.
Аня не была столь уверена в этом. Она, скорее, склонялась к мнению, что Софи Синклер, высокая, с большими карими глазами и великолепными каштановыми волосами, была бы гораздо лучше, чем Джен, в роли королевы Марии. Но Софи никогда не играла ни в какой пьесе и даже не была членом клуба.
— Абсолютные новички нам ни к чему. Я не собираюсь принимать участие в деле, обреченном на неудачу, — заявила Кэтрин ворчливо, и Аня уступила. Невозможно было отрицать, что Джен очень хорошо справляется с ролью. У нее, несомненно, были природные актерские склонности, и она явно всей душой предалась подготовке к спектаклю. Репетировали четыре вечера в неделю, и внешне все шло гладко. Джен, казалось, была так заинтересована постановкой, что вела себя на репетициях вполне сносно. Аня не вмешивалась ни во что, касавшееся главной роли, предоставив Кэтрин готовить Джен к спектаклю. Раз или два, впрочем, она заметила озадачившее ее злорадное выражение на лице Джен, но не смогла догадаться, что оно означает.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments