Что осталось после нее - Элен Мари Вайсман Страница 12

В первом письме, которое пришло спустя неделю после того, как ее доставили сюда, говорилось, что пребывание в лечебнице пойдет ей на пользу. Это временная мера, врачи ей помогут. Но неделя шла за неделей, и Клара начала волноваться, что отец передумал, и она останется здесь дольше, чем планировалось. Ее будущее зависело от того, что содержалось в отцовском письме, и Клара тянула время, не вскрывая его, чтобы не расставаться с надеждой получить разрешение родителей вернуться домой. Если Джеймс узнает, что она беременна от другого мужчины, он откажется на ней жениться. Родители отрекутся от нее и выгонят на улицу. Не важно. Это не страшно. Намного страшнее — быть запертой в дурдоме, даже если это самый комфортный дурдом, в который можно попасть за деньги.

Комнаты в лечебнице были теплыми и удобными, на территории тщательно поддерживали порядок. Персонал по большей части был весьма любезен. Пациенты ели из дорогого фарфора и пользовались серебряными столовыми приборами, отдыхали в гостиных на шелковых диванах в стиле Людовика XV. Специалисты полагались на исцеляющее действие отдыха, расслабления, вкусной еды, спортивных игр вроде езды на велосипеде и лаун-тенниса, ну и, разумеется, бесед с лечащим врачом. Однако уйти она отсюда не могла, это несомненно. Познакомившись с врачом на следующий день после прибытия, она поинтересовалось, что ее ждет, если она попытается покинуть лечебницу.

— Отчего же вы хотите нас покинуть? — спросил он, глядя на нее поверх круглых очков. Он был худым, как гончая. Огромный кадык на его шее ходил вверх-вниз, словно рыба в клюве пеликана.

— Мне здесь нечего делать, — удивилась его вопросу Клара. — Я же здорова.

— Понятно, — кивнул доктор Торн и нацарапал что-то в блокноте. — А почему, по-вашему, вы оказались в нашей лечебнице?

Клара сидела на деревянном стуле, скрестив лодыжки и сложив руки на коленях. Она впилась ногтями в кожу, но спокойно проговорила:

— Отец не привык к тому, чтобы я выражала свое мнение. Он считает, что женщины не имеют права голоса. Он пытается заставить меня замолчать, доказать, что у него есть надо мной власть. Он хочет принудить меня сделать то, чего я не хочу.

— Разве отец не должен заботиться о своих детях?

— Да, верно, — согласилась она. — Но разве он заботится обо мне? Он хочет, чтобы я вышла замуж за мерзкого, отвратительного… — Клара запнулась, ощутив приступ тошноты. Не сболтнула ли она лишнего? — А что отец говорил обо мне? Почему он отправил меня сюда?

— По его словам, у вас был приступ. Он беспокоится, что ваш разум помутился.

— Какой бред! — возмутилась девушка. — Он просто не хочет признавать правду.

— Какую правду, Клара?

— Правда в том, что моим родителям деньги и статус важнее, чем родные дети.

— Похоже, вы сильно злитесь на него за то, что он отправил вас сюда.

Клара вскинула голову.

— Само собой, я очень зла! — воскликнула она. — А вы бы не разозлились на моем месте?

Доктор Торн кивнул и опять что-то записал в блокноте. Затем, не поднимая глаз, он задал следующий вопрос:

— Вы полагаете, отец против вас что-то замышляет?

Клара застыла.

— Нет, — ответила она, качая головой. — Это слишком серьезное обвинение. Я думаю, он решил сослать меня сюда, чтобы преподать урок. Ему не нравится человек, которого я люблю. Он верит, что, когда я вернусь домой, послушно сделаю все, что он скажет.

Доктор Торн отложил ручку. Он снял очки, потер глаза, потом сложил руки на столе и пристально посмотрел на Клару, наблюдая за ее реакцией.

— Иногда, — тихо сказал он, — когда нам грустно или тревожно, у нас появляются навязчивые идеи. Ваш отец утверждает, вы обвинили его в том, что он убил вашего брата.

— Неправда! — крикнула она. — Мой брат совершил самоубийство, потому что жизнь потеряла для него смысл. Отец буквально растоптал его, а мать за него не заступилась.

— То есть вы считаете, что родители виноваты в его смерти?

— Они могли поступить по-другому, — ответила Клара, — но пошли на крайние меры, как обычно. Вместо того чтобы обсудить с ним возникшие проблемы, они просто от него избавились!

— И вы считаете, что теперь они хотят избавиться от вас.

— Я вовсе не… — Клара замолчала. Сердце от волнения забилось часто-часто. Она вдруг поняла, что ее слова можно переиначить и обернуть против нее.

— Что-то не так? — спросил доктор Торн, приподняв брови.

Она покачала головой.

— Так что вы говорили? Вы не закончите свою мысль?

Она посмотрела на свои руки. Глаза наполнились слезами.

— Вы меня не слушаете, — сказала она. — Вы слышите только то, что хотите слышать. Вы искажаете смысл моих слов, чтобы они звучали так, будто у меня не все дома.

— Похоже, вы склонны подозревать людей, — заявил он. — Вы подозреваете родителей, мужчину, за которого они хотят выдать вас замуж. Даже меня.

— А что бы вы сделали на моем месте? Если бы вы были здоровы, разве вы бы не попытались объясниться и потребовать, чтобы вам вернули свободу?

Доктор Торн закрыл блокнот и снова надел очки.

— Пациенты нашей лечебницы покидают ее только с моего согласия. Или по просьбе родственников, в данном случае, вашего отца.

— Что же произойдет, если я сложу вещи в чемодан и покину здание? Если я пройду по дорожке и выйду за ворота?

Доктор Торн улыбнулся и засопел, словно едва сдерживая смех.

— Вы, конечно, можете попробовать, — сказал он, — но лечебница расположена на участке площадью в четырнадцать акров, и до ворот путь неблизкий. Вы не сможете далеко уйти, мы вас поймаем. Кроме того, ворота закрыты. Я видел чемодан, который вы привезли с собой. Думаю, вы с трудом вытащите его из своей комнаты, не говоря уже о том, чтобы спуститься с ним по лестнице и пройти через территорию.

Клару бросило в жар. Она хотела сказать ему, что ей плевать на чемодан. Если понадобится, она уйдет без него. Но она быстро осеклась, догадавшись, что он может истолковать ее гнев по-своему, как симптом «болезненного состояния».

Она совершила ошибку в тот день, когда поссорилась с отцом, потому что бросилась собирать чемодан и потеряла драгоценное время. Лучше бы она выбежала из кабинета, схватила пальто и как можно быстрее ушла из дома. Надо было спасаться бегством, как только она услышала, что отец велит помощнику привезти врача. А она направилась в свою комнату и начала упаковывать вещи, не подумав о том, что ей придется самой тащить огромный чемодан вниз по лестнице, ведь никто не позвонит дворецкому или водителю, чтобы они помогли ей донести багаж до машины. Она же навсегда уходит из дома, а не отправляется в очередное путешествие! Но в тот момент Клара так растерялась, что ее разум и впрямь помутился. Она думала только о том, что нужно взять как можно больше вещей, ведь, когда она уйдет, единственное, что у нее останется своего, — это одежда в чемодане и платье, в которое она была одета.