После долгих дней - Светлана Еремеева Страница 12
После долгих дней - Светлана Еремеева читать онлайн бесплатно
Обойдя южное крыло дворца, Энмешарр решил спуститься в сад и там, в тени пальм и фруктовых деревьев, попытаться разгадать головоломку, ниспосланную величественными богами Шумера. Энмешарр, полагаясь на милосердие величайшего из Богов – Ана [38], предавался раздумьям в тени миндальных и сливовых деревьев. Солнце ласково опутывало жреца сетью своих прикосновений, убаюкивало, проникало в каждую пору его увядающей кожи, глаза закрылись, и вот, он, совсем молодой, похожий на юного Хоседа, шел по лесной тропе. Кусты, травы, ягоды и цветы расступались перед ним, зазывали в самую глубину чащи, туда, где росли высокие деревья. Так он шел и видел десять своих двойников, которые в разноцветных одеждах шли за деревьями в том же направлении, что и он. Энмешарр вышел на ровно очерченную круглую поляну, в центре которой возвышался гигантский каменный храм в форме яйца. Со всех сторон к нему подходили другие Энмешарры, распространяя вокруг себя едва ощутимую вибрацию. В конце концов, подойдя совсем близко, они одновременно вошли в него, пронзив жреца болезненным электрическим разрядом. Энмешарр не устоял от удара и упал на траву, но тут же поднялся и увидел перед собой несколько расплывающихся силуэтов, как будто они не стояли на земле, а отражались в воде. Силуэты были в несколько раз выше Энмешарра. Они молча стояли в шагах десяти от жреца и не двигались с места. У каждого в руках был предмет: у одного мотыга, лопата и двойной Трезубец, у другого – светильник, у третьего – копье, у четвертого – скипетр. На плече одного сидела птица, в ногах другого уселся огромный лев с ослепительно-огненной гривой, рядом с третьим восседал дракон Мушхуш.
– Что ты хочешь от нас, Энмешарр? – раздался тихий, едва уловимый голос, прилетевший откуда-то издалека, за сотни миль от этой поляны.
– Ответ на один вопрос, о Великие!
– Какой вопрос?
– Что случилось с сыном Убар-Туту, царем Шуруппака?
– То воля богов. Неизбежное да свершится!
– Что свершится? – переспросил Энмешарр.
Боги молчали. Один за другим, они стали возвращаться в свой каменный храм. За ними уходили животные. Один только Мардук стоял вдалеке со своим драконом. Энмешарр отчетливо разглядел части его тела, состоящие из животных и растений: главные внутренности – львы, малые внутренности – собаки, спинной хребет – кедр, пальцы – тростник, череп – серебро. Радужки глаз Мардука вдруг засветились так ярко, что Энмешарр словно ослеп от боли.
– Будь осторожен, Энмешарр, – предупредил его Мардук, – Нергал уже близко…
Когда Энмешарр открыл глаза, то не было вокруг ровно очерченной поляны, не было храма в виде яйца, а были беседка и миндальные деревья, которые, назойливо позвякивая, сбрасывали на каменные плиты свои перезревшие плоды.
Шли месяцы, Александр все больше привыкал к Адриане, он познакомил ее с Пиошем, с друзьями по археологической группе. Все приняли девушку радушно, тепло, приглашали на семейные вечеринки, куда обычно ходил Александр. Адриана постепенно становилась своей. Ей сочувствовали, с пониманием относились к сложной ситуации, в которую она попала в Белграде. Восхищались ее участием в «Отпоре». Не обходилось без подтрунивания на тему Советского Союза и соцлагеря, что было свойственно многим французам в 90-х годах, любившим порассуждать на тему богатой Франции и бедного СССР, проигравшего «холодную войну», но шутили они незлобно, в основном на бытовом уровне. Тротуарная плитка, мол, во Франции лежала ровнее, еда была вкуснее, солнце светлее, трава зеленее. Франция, еще суверенная, печатающая свой франк, в то десятилетие была на вершине социальных и экономических успехов, но впереди, уже совсем близко, дорога, еще не видимая никому, обрывалась вниз, в неблаговидную перспективу оскудения, загона в общее стойло западных и восточных стран Европы, немощи, страха, потери суверенитета. Впереди были экономическое превосходство Германии, миграция из стран Ближнего Востока, забастовки, безработица в двадцать четыре процента, «новые европейские ценности», которые будут разделять далеко не все французы. Но тогда все пребывали в блаженном неведении, теша свое самолюбие беседами с растерянными выходцами из стран Варшавского договора и бывшего СССР.
Александр любил гулять с Адрианой по берегу Сены в Буживале. В этом маленьком городе берега Сены не заточены в камень, а сохраняют свой естественный вид. К самой воде свешиваются ветви кустарников и деревьев, качается рогоз, длинные травы сгибаются под напором быстрого течения воды. На маленьких деревянных лодочных причалах неподвижно поджидают свою добычу рыбаки. Дорожка, ведущая вдоль берега, то и дело углубляется в заросли кустарника, вода сквозь темные ветви напоминает голубую мозаику. Любили молодые люди прогуливаться недалеко от церкви Богоматери, заходили вовнутрь, долго рассматривая витражи со сценами Ветхого и Нового Завета и символические скульптуры.
Но большую часть времени они проводили в Париже. Александр водил Адриану в кино, театры, они часто гуляли по Монмартру, ходили на блошиный рынок, ездили в Булонский лес, нередко направлялись в центр, чтобы посмотреть выставки на Елисейских Полях, посетить Лувр, музей Клуни, музей д’Орсе. Александр впоследствии часто вспоминал одну забавную историю, которая приключилась с ними недалеко от здания Оперы на площади Бастилии. Когда они приблизились к Июльской колонне, которая стоит на месте, где когда-то возвышалась знаменитая тюрьма, к Александру подошли два китайских туриста и поинтересовались, где же здесь Бастилия. Он указал на колонну и сказал, что вот, это все, что осталось от Бастилии. Китайцы с недоверием переглянулись, бросили на Александра недружелюбный, смешанный с растерянностью взгляд и поспешили нагнать другого прохожего, который смог бы им точно указать место расположения снесенной после событий 1789 года тюрьмы, в которой, как оказалось после штурма, томилось чуть больше десяти узников. Александр помнил, что они с Адрианой долго смеялись над этим казусом, с удовольствием вспоминая, с каким недоверием китайцы посмотрели на Александра и молча, не сказав ни слова, бросились на поиски другого, более информированного парижанина. Но также у Александра эта ситуация вызвала ассоциации с Меде, со всеми исчезнувшими, испарившимися в течение веков зданиями, памятниками, городами. Они, как фантомы, то и дело напоминают о себе. Их давно нет, они обрушились, превратились в прах, на место Шумера пришла Аккадская империя, ее сменил Вавилон, затем Ассирия с центром в Ниневии, затем Месопотамию завоевывал Кир II, потом была эпоха Александра Македонского, потом Месопотамия находилась под властью государства Селевкидов, затем пришли парфяне, римляне Траяна, которых вытеснили Сасаниды. В VII веке халиф Умар завоевывал Месопотамию и принес сюда ислам. В XIII веке наступил тюркский период, в 1534 году Месопотамия вошла в состав Османской империи. В 1918 году возникло Иракское королевство, в 1936 году провозгласили независимость Ирака, в 1958 году была образована единая Арабская Федерация, в 1963 году в результате государственного переворота к власти приходит Партия БААС, а в 1979 во главе государства встает Саддам Хусейн. Казалось бы, пропасть лежит между допотопной Месопотамией и Республикой Ирак Саддама Хусейна. Но каменные, глиняные, деревянные Лама, Алад, Сирруш, Имдугуб, статуи Ана, Мардука, Энки, Энлиля, древние города и зиккураты живы в памяти людей, и память нередко побуждает материализоваться тот или иной фантом. Александр, как эти китайские туристы, ищущие Бастилию, пытался найти город, упоминание о котором обнаружилось одновременно на территории Ирана, Северного, Восточного и Центрального Ирака. Кто-то оставил послание, кто-то хотел, чтобы Меде – рано или поздно – открылся миру, поведал о своих страданиях, отдал миру свои сокровища, новые письменные источники, наконец, раскрыл тайну своего исчезновения.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments