Жабы и гадюки. Документально-фантастический роман о политической жизни и пути к просветлению в тридцати трёх коэнах - Герман Садулаев Страница 11

Но Иван Шимода оказался неправ. Я узнал об этом очень скоро.

До дня выборов, до единого дня голосования оставался всего месяц. Когда мне позвонил отец. Он звонил очень редко, и только когда жены не было рядом. Я звонил ему ещё реже. Чтобы не создавать неловкой ситуации. Я вижу внутренним взором, как ему приходилось прятаться, смущённо бормотать, что он перезвонит, когда на дисплее телефона высвечивалось моё имя, если мачеха стояла над душой и ревниво прислушивалась.

Но вдруг он позвонил и сказал, что нам нужно поговорить. Это срочно. И это не телефонный разговор. Я должен приехать.

Мой отец немолод и не очень здоров. Я испугался. Я подумал, что ему поставили нехороший диагноз. С такими тяжёлыми мыслями я немедленно заказал билет на самолёт и вылетел на следующий день. Без особых приключений добрался до нашего городка; в аэропорту я взял такси, которое доставило меня прямо к дому.

Мачехи и её детей не было. По счастью, они гостили у своих родственников. Отец выглядел довольно бодрым, но обеспокоенным. Я принял душ и завис в своей бывшей комнате. Отец позвал меня ужинать и разговаривать. Я сразу спросил: что-то со здоровьем? Отец удивлённо ответил: нет, всё в порядке. Больше вопросов я не задавал. После ужина отец сам начал рассказывать:

Дорогой сын. Я знаю, что ты пошёл в политику. Твоя судьба может непредсказуемо измениться. Поэтому я решил, что должен рассказать тебе правду о твоём… о твоём происхождении. Да, папа – сказал я. И что за тайну скрывает моё рождение?

Отец сказал: дело в том, что ты… ты метис. Полукровка. Я сказал: спасибо, папа. И ради этого ты сорвал меня с предвыборной кампании в самый ответственный момент? Вообще-то я знал. Я не просто полукровка. Я дворняжка. Генетический мусор. Благодаря тебе и нашему дедушке.

Отец скривился: нет. Я не об этом. Я о другом. Ну вот, ты, например, замечал, что некоторые люди, они похожи на некоторых… животных? Да, папа – сказал я. А есть ещё цветочки. У одних цветочков тычинки. А у других пестики. И вот те цветочки, у которых тычинки, тыкают ими в пестики. Но не сами, а через пчёлок. И так появляются новые цветочки. Вся природа – сплошная порнография. Тебе не кажется, что ты поздновато занялся моим половым образованием?

Нет, снова не то – сказал отец. Он бы ещё долго пытался найти правильное объяснение, но я прервал его мучения: если ты о жабах и змеях, то я уже всё знаю. Откуда? – как бы даже и не очень удивился, но сделал вид, что удивился, мой папа. Я ответил предельно честно: мне рассказал Иван Шимода, начальник моего штаба. Отец кивнул головой, словно имя Шимоды было ему знакомо.

Отец налил себе чаю. Выпил полчашки. Достал откуда-то сигарету и закурил прямо на кухне, хотя он давно не курил и в любом случае в квартире курить запрещалось. Мачехой, конечно. Собравшись с мыслями, мой отец, Казбек Сагалаев, стал рассказывать:

Сам я по рождению ящерица. Чистопородная ящерица. Моими родителями были черкес и карачайка, но это ничего не значит. Ведь оба они были рептилиями. И мне суждено было вырасти в нормальную рептилию. Однако я встретил твою мать. А она была лягушкой. Она была прекраснейшей из лягушек, сын мой. И я предал свой класс. Я отдал своё сердце твоей матери, а, значит, всему классу земноводных. Я стал ненавидеть ящериц так же, как ненавидела их она. Когда ящерица сходится с лягушкой, наши, в смысле, рептилии, не очень волнуются. Нам дозволено развлекаться и наслаждаться с земноводными, почему бы и нет. Главное, чтобы в итоге мы правильно женились и остались в своём кругу. А браки между рептилиями и амфибиями всё равно бессмысленны, потому что они обычно бесплодные. Совместное потомство не рождается или не выживает. Слишком разная у нас генетика. Только в одном случае из десяти тысяч ребёнок рептилии и амфибии оказывается жизнеспособным. И вот, надо же было такому случиться… это именно ты. Ты – такой уникальный случай. Поэтому тебя так.. тебя так…

Поэтому меня так колбасит, – подсказал я. Да, – согласился отец. Колбасит. И продолжил:

Поначалу мне казалось, что ты, как и я, выбрал класс своей матери. Помнишь, как весело нам было с тобой убивать ящериц? И как ты сопереживал лягушкам? Но потом я узнал, что ты увлекся зороастризмом. Это странно. Ведь среди двух арийских религий, лягушками созданы Веды. Ах, какие прекрасные гимны посвящены лягушкам, символу жизни и торжеству добра! И главная упанишада называется Мандукья – упанишадой лягушки. Убийство змей считается в сутрах праведным делом. Авеста же – это книга ящериц, сухого камня и огня.

У них в секте были прикольные девчонки, папа – признался я. Возможно, дело и в этом тоже – опять согласился отец. Но не только в этом, наверняка. И вот теперь ты создал свою партию. Ты стал политиком. Я переживаю за тебя. Ты больше не сможешь жить в пограничье. Тебе придётся выбрать сторону. Выбрать свой класс. И очень важно, чтобы ты сделал правильный выбор. Последствия могут быть… могут быть самыми… странными. И опасными.

Что же ты посоветуешь мне, папа? – спросил я. Отец ответил: никто не может никому ничего посоветовать в такой ситуации. Ты должен послушать себя. Послушать своё сердце.

«Выбирай сердцем» – вспомнил я старый лозунг. Так вот он, оказывается, был о чём. И стал собираться в обратную дорогу.