Бездомная - Катажина Михаляк Страница 11

Ах да, я ведь рассказывала о себе? Тебе наверняка гораздо интереснее слушать мою историю, чем рассказ о каком-то придурке, который поджег свою… Ладно, я все-таки налью себе водочки – как ни крути, а она помогает выговориться. Кстати, было бы здорово, если бы твой кот не писал мне в тапки – у него ведь уже есть лоточек, и немного песку я в песочнице наворовала. Кроме того, пусть он хоть изредка притворяется, будто бы я ему нравлюсь. Что ни говори, а я ведь его кормлю… Извини, Кинга, это я опять пошутила. На самом деле мне нравишься и ты, и это бурое создание, хоть и не пойму, почему…

А знаешь, как я познакомилась с твоим мужем? Небось не знаешь. А хочешь узнать? Мы с ним вместе ехали в лифте, на последний этаж офисного здания. Мне предстояло уладить дело с полисом, поскольку страховая компания что-то там напутала, а он… наверное, у него тоже были там какие-то дела. Сначала лифт был набит битком. Кролик – вот как я его впоследствии называла – стоял вплотную ко мне, у меня за спиной, я чувствовала его бедро на своем, и… Ты права, он был хорош в этих делах. Должно быть, от него исходили какие-то феромоны, привлекающие самок, поскольку я вдруг ощутила тепло между ногами. И тут член этого парня уперся мне в бедро. Черт, мне нужно было отстраниться – да обычно я так и делала! Могла еще и прошипеть что-то вроде «вали отсюда, паренек!». Но вместо этого я… немного подвинулась, и его твердая шишка оказалась точнехонько у меня между ногами. Кинга… прости, может, не стоит тебе об этом рассказывать… но когда из лифта вышел наш последний попутчик (кстати, лифт был стеклянный, то есть любой работник этого здания мог задрать голову и нас увидеть!) – Кшиштоф остановил кабину между этажами, расстегнул ширинку, достал член и отимел меня так, как никто прежде и никто после. Ему пришлось зажать мне рот рукой, потому что я орала как бешеная – у меня был лучший оргазм в моей жизни.

Длилось это все минуты две.

Он застегнул брюки, я одернула юбку. Лифт тронулся. Прежде чем Кшиштоф вышел, я дала ему свою визитку. Он спрятал ее в нагрудный карман. Не поверишь, но все это время он не проронил ни слова. Голос его я впервые услышала уже на следующий день, когда он позвонил и сказал, что сейчас он как раз в моем районе. «Можно к тебе на несколько минут?»

Я разрешила.

Как и накануне, длилось это действительно несколько минут. Зато в себя я потом приходила несколько дней – так мы с ним накувыркались. А знаешь, как я себя чувствовала? Как наркоман во время ломки.

Дьявол, я ведь и знакома не была с этим парнем. Не знала даже, как его зовут, где он живет. Номер, с которого он мне звонил, не определялся. Я понятия не имела, когда он вернется и вернется ли вообще: может, он – пришелец с планеты Быстрого Секса, отымел меня и улетел, а я тут, идиотка, забыть его не могу… Но я хотела еще. И еще. Я словно помешалась на его члене. Именно на члене, а не на нем самом: лицо его я едва помнила – ведь и первый, и второй раз он брал меня сзади…

И когда неделю спустя он все-таки позвонил и предупредил, что будет у меня через четверть часа, – после этого краткого, но содержательного разговора я… целовала телефон, представляешь себе? Съехала крыша, окончательно съехала крыша!

Кинга слушала молча. Надо же, Ася рассказывает о сексе с мужиком, который тогда был ее, Кинги, мужем. Должно же это причинять боль или, по крайней мере, вызывать хоть какие-то эмоции? Может, она должна разозлиться? В то время, когда Кинга была примерной женой, такие вещи действительно причинили бы ей боль. Но теперь?

Нет, после того, что она пережила некоторое время спустя, измена мерзавца для нее не значила ничего. Ровным счетом ничего. Так она Асе и сказала. К удивлению Кинги, на лице Аси вместо облегчения отразилась тень разочарования. Кинга поняла, что эта «исповедь» дается Асе нелегко, что долгие месяцы ее собеседница разрывалась между животным желанием, стыдом и чувством вины.

«Ну что, разве ты не можешь отпустить ей прегрешения? Это ведь для тебя мелочь, тебе это ничего не будет стоить, не так ли?» – Кинга мысленно пожала плечами. Конечно, отпущение грехов из уст того, кто сам будет гореть в аду, стоит немногого, но если это принесет кому-то облегчение…

– Я тебя понимаю, – тихо отозвалась она. – Он на всех женщин так действовал. А вот мне через несколько лет этот постоянный животный секс всегда и везде – осточертел. В конце концов я и вовсе перестала с ним спать. Должен же был он где-то искать удовлетворения. Ему попалась ты. Я тебе могу только посочувствовать. Догадываюсь, твое пробуждение от иллюзий было весьма болезненным, как и мое?

Ася кивнула, глотая слезы.

– Однажды он зашел, как обычно, без предупреждения. А я… чувствовала себя нехорошо. Понимаешь, у меня были месячные, и массажа влагалища изнутри как-то не хотелось. Собственно говоря, мне в тот момент вообще ничего не хотелось. Об этом я ему и сказала – и началось. Я орала, что он ко мне относится как к бесплатной шлюхе, а ведь обещал развестись с женой и жениться на мне; он глядел на меня с презрением, а в конце концов, когда я разрыдалась, начал смеяться – так отвратительно, мерзко, цинично… «Что ж, я и так собирался заменить тебя кем-то более молоденьким. Ты себя запустила, как и моя женушка. Приди в себя, сходи в парикмахерскую, что ли. Кое-где у тебя уже морщины, под глазами мешки, на животе валики жира. Только такой нуждающийся как я мог на тебя клюнуть, но вряд ли тобой соблазнится кто-то еще. Ты вообще в зеркало себя видела? Нет? И хорошо, а то тебе бы начали сниться кошмары». Уже уходя – а я стояла как вкопанная, позволяя ему говорить до конца, хотя следовало бы схватить сковородку и заехать негодяю в его омерзительную рожу, – так вот, уже уходя, он объявил, что сменит номер телефона, а если вдруг я явлюсь к нему домой, он вызовет полицию. И осталась я стоять посреди прихожей, вперив взгляд в закрывшуюся дверь.

Кинга какое-то время молчала, глядя, как по щекам ее собеседницы бегут слезы гнева и унижения.

– Эту тираду он небось наизусть выучил, – проворчала она наконец. – Мне ведь напоследок он наговорил таких же точно гадостей, почти слово в слово. Правда, добавил еще кое-что, уже на другую тему…

– А хуже всего то, – Ася подняла на нее заплаканные глаза, – что, вернись он и попроси прощения, я приняла бы его с распростертыми объятиями…

– …И разведенными бедрами, – уточнила Кинга.

Ася прыснула со смеху.

– А ты? Ты бы с ним помирилась? – спросила она Бездомную.

До этой минуты Кинга слушала с серьезным выражением лица – на губах ее не было ни тени улыбки, – но теперь она рассмеялась.

– Нет, моя дорогая, об этом можешь не беспокоиться. Между мной и моим бывшим супругом встало нечто большее, чем его измена. Если хочешь знать, я тоже ему изменила, а потом во время очередной ссоры подробно объяснила муженьку, в чем именно он уступает моему любовнику. А уступал он ему почти во всем. Этого-то Кшиштоф мне и не простил. Поклялся, что уничтожит меня, и сдержал слово.