33. В плену темноты - Гектор Тобар Страница 11

С этими мыслями Гомес уселся в кабину и направился на отметку 44. Он припарковался у коридора, заваленного рудоносной породой, которую предстояло вывезти наверх. В этот момент он находился ниже всех в шахте, на глубине примерно 670 метров от поверхности. Оператора погрузчика, который должен был поместить сырье в кузов, не было на месте, поэтому Гомес, не выключая двигателя и кондиционера, спасающего от адской жары, принялся за еду. Через десять минут явился оператор погрузчика Омар Рейгадас, седовласый пятидесятишестилетний человек. Зачерпнув ковшом руду, он сбросил ее в кузов грузовика, и в этот самый момент Гомес почувствовал какое-то дуновение на своем лице. Он удивился, ведь окна кабины закрыты. Тут же он ощутил странное давление между ушами. Как он потом выразится, ему показалось, что его череп превратился в воздушный шарик, который кто-то решил надуть. Двигатель заглох, но через несколько секунд снова начал работать – без каких-либо действий со стороны Гомеса. Все это время Рейгадас продолжал орудовать ковшом, поэтому они с Гомесом ничего не слышали из-за грохота камня о борта машины. Рейгадас тоже почувствовал какую-то вибрацию и волну накатившего давления, но решил, что начальник смены Урсуа приказал провести взрывные работы, не потрудившись кого-то об этом предупредить. Для Рейгадаса это стало последней каплей. «На этой чертовой шахте все через одно место, – подумал он. – Сейчас заканчиваю работу и пойду скажу этому идиоту Урсуа все, что я о нем думаю. С меня хватит. Завтра же увольняюсь».

Когда грузовик был заполнен, Гомес двинулся наверх, но не успел он проехать и несколько сотен метров по крутому участку Пандуса, как туннель начал постепенно заполняться пылью. Ничего особенно страшного в этом нет – Гомес видел такое не раз. Он продолжал вести грузовик сквозь пыльную завесу, но вскоре облако стало таким плотным, что Гомес перестал видеть дорогу дальше чем на метр, и тогда он решил остановиться, чтобы ненароком не врезаться в стену. Он выбрался из кабины и ощупал стены туннеля – на этом участке они оказались ровными, без изгибов. Поэтому Гомес снова залез в грузовик, выровнял руль и вслепую поехал вперед, стараясь держать заданный курс. Через какое-то время он повстречал Урсуа. Тот жестами приказал ему остановиться и выйти из машины. Гомес опустил стекло, и в тот же момент на него обрушился оглушительный гром, воспоминания о котором будут преследовать его на протяжении многих дней, недель и даже месяцев, вызывая слезы на глазах. Он услышал грохот множества одновременных взрывов и треск раскалывающейся породы. Казалось, что каменные стены туннеля вот-вот разорвутся на куски.

Люди, находившиеся в Убежище, дважды пытались пешком выбраться из туннеля в перерывы между обвалами. После первой попытки, которая закончилась быстрым отступлением, они решились на вторую, но их испугали очередные толчки подземного землетрясения. Твердая скальная порода внезапно превратилась в дышащую пульсирующую массу. По стенам и потолку Пандуса ходили каменные волны, а гора то и дело извергала валуны, которые возникали из черноты туннеля и кубарем катились вниз по склону. Каждый из этих камней мог стать смертельным для беззащитных людей. «Мы были словно стадо овец, которых вот-вот сожрет гора», – позже вспоминал Хосе Охеда. А Виктору Заморе казалось, что грохот разрывающейся породы похож на автоматную очередь, которая вот-вот уложит насмерть его товарищей. Все это было слишком страшным и опасным, поэтому рабочие снова устремились вниз в Убежище. И это отступление было похоже на бег по подвесному мосту на сильном ветру. В эту минуту к шахтерам подъехали Луис Урсуа и Флоренсио Авалос. Перед взором мужчин предстала группа людей, в панике несущихся к их пикапу. Как завороженные, Луис и Флоренсио наблюдали, как по туннелю прошла очередная волна, которая оторвала от земли Алекса Вегу и еще нескольких щуплых шахтеров, будто люди были воздушными змеями, трепещущими от порывов ветра. Других эта волна просто сбила с ног. Эти сильные крепкие мужчины в рабочих комбинезонах, питавшиеся красным вином, пивом и жареным мясом, которые несмотря ни на что были для своих жен, матерей и тещ любимыми крошками… Взрыв припечатал Виктора Замору лицом прямо к стене Пандуса, выбив несколько родных зубов и еще несколько тех, которые вставил стоматолог, прибавив острую боль к той ноющей из-за дырявого зуба. В запыленной одежде и с окровавленным ртом Виктор втиснулся на узкое сиденье позади водителя.

Остальные мужчины попрыгали в кузов пикапа с криками: «Поехали! Живо! Выбираемся отсюда!», и Авалос за рулем пикапа погнал наверх. «Toyota Hilux» низко проседал под тяжестью двух десятков человек, «тесно набившихся в кузов машины, как пчелы в улье», как потом выразился Карлос Мамани. Сам он стоял на заднем бампере, держась руками за ноги тех, кто был в кузове. Из-за перегрузки капот машины подскочил вверх, и людям в кабине водителя казалось, что «Toyota» – это перегруженный самолет, с трудом пытающийся взлететь. Тем временем облако пыли стало настолько плотным, что уже невозможно было разобрать дорогу. Поэтому Марио Сепульведа вылез из кабины и зашагал вперед с фонариком, указывая путь водителю. Таким образом они продвинулись еще немного вверх сквозь густую пелену, пока не встретили Рауля Бустоса и остальных механиков из мастерской, которые работали в шахте по контракту. Они тоже забрались в кузов пикапа, рассказывая всем, как они пережили серию взрывов в своем «насесте» на краю Ямы. Проехав дальше сквозь облако пыли, шахтеры услышали нарастающий звук мотора. Это был грузовик, в котором ехали Франклин Лобос и Хорхе Галлегильос. Сепульведа осветил их фонариком – на лицах этих бывалых шахтеров, скованных смертельным страхом, не было ни кровинки. Франклин и Хорхе рассказали, как чудом избежали обвала, при этом Галлегильос настаивал, что за пару секунд до обрушения видел промелькнувшую бабочку. Урсуа приказал им развернуться и ехать наверх. Многие пересели из пикапа в грузовик Франклина. Так люди продолжали подъем по спирали Пандуса, мимо отметки 150, затем 180, и чем выше они забирались, тем больше на их пути попадалось каменных обломков, словно шахтеры подбирались все ближе и ближе к полю боя, в котором оружием служили огромные валуны. Еще один виток спирали, а за ним еще один и так дальше, пока рабочие не очутились на восьмом витке от Убежища, на отметке 190. По пути несколько раз пыль в туннеле становилась настолько плотной, что им приходилось останавливаться и ждать от пяти до пятнадцати минут, пока она чуть-чуть не осядет. Наконец обломков стало настолько много, что машины не могли двигаться, поэтому дальше пошли пешком. Подъем с уклоном в десять процентов быстро утомит любого, особенно в условиях высокой температуры и влажности, но только не попавших в беду людей, подстегиваемых адреналином, которые с нетерпением жаждут увидеть солнечный свет в конце долгого пути с множеством препятствий. Только бы оправдались обещания руководства насчет прочности Пандуса… Так шахтеры прошли еще метров пятьдесят сквозь пыльное облако, освещая дорогу фонарями, пока вдруг лучи света не выхватили нечто, что, по всей видимости, полностью блокировало проход. С виду это напоминало большую серую каменную плиту, но сквозь клубы пыли сложно было понять, какого она размера и формы. Люди уселись на землю и подождали несколько минут, пока облако не осядет. Наконец они смогли более ясно увидеть размеры препятствия, которое преградило им путь.