Алый чиж - Андрей Анисимов Страница 11

Но оставим Хомяка с этими невеселыми мыслями и с полным основанием вернемся назад к нашему герою.

Глава 3, в которой открываются новые способности Судириуса

Стук в дверь становился все громче. Судириус на цыпочках приблизился и, стоя перед дверью, пропищал дрожащим голосом:

– Кто там?

И в ужасе услышал кошачий голос:

– Откройте! Спасите меня-я-я!

Судириус стал лепетать о том, что непременно заплатит за квартиру. Скоро у него выйдет поэма.

– Причем тут квартира!? – истошно вопил кот за дверью. – Откройте. Мне грозит опасность…

Вдалеке послышался собачий лай. Судириус после некоторого раздумья открыл замок, оставив дверь на цепочке. В щель моментально всунулась голова драного рыжего кота Васьки Блохина в клетчатой кепке и его лапа с чемоданчиком. Судириус в один момент очутился под письменным столом.

– Что вам от меня надо?! Я тощий худой поэт… Если вы меня скушаете, то даже не почувствуете!

Васька Блохин как можно спокойнее пытался объяснить, что такую гадость, как мыши, он отроду не ел. За ним гонятся легавые, он нуждается в убежище. Судириус задумался: «пустишь – сожрет». Лай собак становился все громче. – «Сожрет». А у Судириуса столько творческих планов. Он еще не успел закончить проблемную статью в газету «Мышиная возня». Наконец, не дожить до выхода в свет собственной поэмы…

– Пусти, как зверя прошу, – взмолился Васька Блохин.

В голосе его почувствовалась безнадежность. Эта интонация подействовала на Судириуса. Отказать в гостеприимстве в тяжелую минуту даже коту!? Поэт так поступить не может. Будь что будет. Судириус выбрался из-под стола и перед тем, как снять цепочку, все же спросил:

– А как вы сможете доказать, что не станете меня трогать?

На что Блохин резонно заметил, если он сожрет мыша, кто же скажет легавым, что кота здесь нет? И добавил:

– Клянусь шкурой матери, не сожру!

Судириус впустил кота. Тот захлопнул дверь и, прижавшись к стене, выгнул спину. Легавые были уже рядом. Судириус снова очутился под столом. Поэта бил озноб. Легавые постучали. Судириус пискнул, что никакого кота у него нет. Легавые подумали: «Не мог же кот спрятаться у мыша и не проглотить его…»

Лай собак удалялся. Васька быстро успокоился. Начал умываться и приводить себя в порядок, как делают все кошки в мире. Судириус продолжал дрожать под столом.

Васька Блохин в своем роде был личностью незаурядной. Умел нравиться, умильно щурить желтые глаза и мурлыкать под гитару. Бездомным он оставался по собственному желанию из-за любви к свободе. Несколько раз старые девы пытались оставить Василия под своим кровом для услады старости и разбавления одиночества. Ему сулили меню из филейных частей хека, и свежего фарша. Но каждый раз Васька сбегал. В сущности Блохин представлял собой нахального и веселого уголовника, какие часто вызывают симпатии в человеческих романах и фильмах. Воровал Васька между делом. Главным его призванием была страсть к прекрасному полу. Ваську за это трудно упрекать, поскольку весь род его создан для любви. Блохин не признавал сытых домашних цац. Считал их высокомерными, глупыми и ленивыми в страсти. Осторожно ходят по крышам, боясь кувыркнуться. Комплименты слушают в пол-уха. По душе Ваське Блохину подзаборные товарки. Те платили Василию взаимностью, не смущаясь родом его занятий, и любили самозабвенно. В жизни Ваське фартило далеко не всегда. Его нередко лупили, он страшно орал, вращал глазищами, но призванию не изменял. Продолжал воровать и бегать за кошками. Васька иногда устраивался на работу, но долго на одном месте никогда не задерживался. Часто для этого находились и объективные причины. Как и в этот раз. В магазине бакалейных изделий в обязанность Блохина входило ночное дежурство и охрана круп от мышей. К мышам Васька питал врожденное отвращение и даже в самые тяжелые моменты биографии в пищу не употреблял. Мышам в магазине Васька сразу заявил, что если они станут жрать крупу во всякое другое время, он против ничего не имеет. Но упаси Бог, в его дежурство. Тут Васька наобещал грызунам таких ужасов, от которых те сразу притихли и строго соблюдали договор. Все шло нормально до тех пор, пока Хомяк не оставил выручку в кассе. Блохин проведал об этом; возможно, мышки подсказали, а возможно, у него были свои каналы для подобной информации.

Вот так, случай или судьба, называйте это как хотите, свели вместе два вида животных не только разной породы (у людей национальные различия), но и старинных врагов. Судириус немного успокоился. Блохин протянул Судириусу свою страшную когтистую лапу на этот раз не с целью разодрать мыша в клочья, а поздороваться. Судириус тоже подал из-под стола трясущуюся лапку. Знакомство состоялось. Васька с удовольствием развалился в фамильном кресле Судириуса. Закурил папироску «Смерть таракана» и огляделся. Чердачок ему понравился. Сюда бы Мурку, видик с караоки… Надо заметить, чтобы не путать любимых, Васька всех кошек звал Мурками. Разговор двух животных принял светский характер…

Судириус спросил:

– Вы всегда берете чужое?

На что Васька ответил:

– Беру, поскольку сами не отдают. Да и беру, что плохо лежит. А раз лежит плохо, значит никому не нужно…

– И родители ваши тоже по этой линии? – осторожно поинтересовался Судириус.

Васька рассказал: кота-отца он и в глаза не видел, а вспомнив про маму, вдруг уронил слезу и ударил себя лапкой в грудь.

– Моя старая кошка-мать!.. Нас у нее было пятеро. Четверых сразу утопили. Хотели и меня… Но я выплыл. Моя дорогая мамочка мне последнее молоко отдавала. Ей нальют, а она – мне. Растила меня – подонка, жлоба, проходимца! Думала в настоящего зверя вырастить.

К старой кошке Блохин относился с сентиментальной нежностью, присущей многим уголовникам. Он даже изредка писал ей письма, где умалчивал о своей деятельности, прикидывался гастрольным артистом. Все это Блохин поведал Судириусу, чем сильно поэта умилил и растрогал. Судириус в свою очередь поделился с Васькой своими трудностями, главной из которых оставалась задолженность за квартиру.

– Не плачь, мышонок, – заулыбался Блохин. – Мы теперь с тобой животные состоятельные.

При этом уголовник гордо открыл чемодан с выручкой Хомяка. Судириус, увидев такую кучу денег, сперва обомлел. Потом с дрожью в голосе твердо заявил:

– Уважаемый Василий, если хотите остаться здесь, должны ворованные деньги немедленно вернуть!

Ваську такие слова сильно озадачили. Он, рискуя собственной шкурой, добыл целое состояние, а этот нищий писака говорит «вернуть». Васька даже хотел проучить наглого мышонка, но, вспомнив, что тот его спаситель, успокоился.

– Как же я верну? Меня тут же за шиворот и на живодерню.

– Деньги могу отнести я сам, – предложил Судириус. – Чтобы вас не подвести, скажу, что нашел на лестнице.

Васька нехотя согласился. Судириус велел запереть за собой дверь и никому не открывать. Бакалейный магазин Хомяка Судириус хорошо знал. Более того, он был должником завмага, поэтому с легким сердцем отправился возвращать выручку. Судириус не ведал, что беды Хомяка не закончились взломом кассы. Грабеж навел на магазин ревизию, и самые худшие предчувствия грызуна оправдались. Раскрылись махинации завмага, и тот был отправлен в зоопарк особого режима на длительный срок. Представители власти посоветовали сдать выручку в банк, что Судириус и сделал. За находку он получил вознаграждение в виде процента. Этого хватило, чтобы погасить задолженность за квартиру и еще за два месяца вперед. Совершив все перечисленные подвиги, Судириус брел по бульвару. Внимание его привлекла афишная тумба, на которую знакомый Еж наклеивал портрет Васьки Блохина. Под портретом стояла зловещая надпись: «Разыскивается опасный преступник. Сообщивший о месте нахождения оного будет вознагражден». Далее указывалась сумма вознаграждения. К чести Судириуса заметим, что даже на долю секунды им не овладел соблазн такого заработка. Но радость оплаченного жилья сменилась раздумьями, что же делать дальше.