Фосфор - Свен Лагер Страница 11

Микро тоже самый ординарный, но на более хитрый лад, нежели я: он прозрачен. Не виден насквозь, а прозрачен, как большая медуза, которая прозрачна, а потому кажется безобидной, но ты все равно не в силах понять, как она устроена, она же совершенно прозрачна. Люди вроде Микро держатся за свою непонятность, не то все бы заметили, что понимать-то нечего. Девчонки называют их «загадочными», и им это нравится. Совсем тупые говорят, что это «интересно», потому что ну как же может не интересовать этакий тихенький и непонятненький, но прозрачненький и нейтральненький человек. Девушки верят в чудеса.

Я — полная противоположность Микро. Открытая книга. Погрязший в самоанализе телезритель. Вечно мигающая сигнальная лампочка. Комок нервов. Раньше я думал, что я вроде человека с больной щитовидкой, у которого в кровь попадает слишком много дурацких гормонов и который потому постоянно жрет, и жрет, а потом мечется от мгновенно высвобождающейся энергии, просто не способен усидеть на месте. Но моя щитовидка в порядке — у меня все иначе. Я истерик. Обычный истерик, не нуждающийся в еде. В моем мозгу крутится неоновая бегущая строка — как в прачечных для текущих заказов или в витринах магазинов всякого тряпья. Такая, что постоянно движется и мигает: у меня такая в мозгу, за глазами, и она все мигает и твердит: быстрей, быстрей, черт тебя возьми, быстрей, больше, больше, больше.

Вот причина, почему я не сразу нравлюсь девушкам. Потому что слишком быстро говорю или слишком быстро танцую и ни из чего не делаю особой тайны. Что, собственно, позволительно только тогда, когда уже познакомился с девушкой поближе, и она не боится, что ты разрежешь ее на куски, или что ты вообще какой-нибудь псих, который говорит только о себе и норовит ее отравить своим ядом.

Но я могу и притормозить. Нет, это неверное слово. Я умею ускориться, настолько ускориться, что становлюсь совершенно спокойным, превращаюсь в мирную частоту, в гудение. В такие моменты у меня пульс как у ребенка — сто двадцать ударов в минуту. Потом взмывает вверх до ста тридцати у.м., акустического экстаза, а тогда это уже частота прострации. Неподвижность и быстрота в одном. Но для этого мне необходимо хорошее настроение. Или очень плохое.

Я так могу, только когда на грани. Вопрос смещения, выхода за грань нормального. Туда, где болезнь и здоровье вновь жмут друг другу руки, туда, где удваиваются частоты. Созвучие. Ведь в равно прекрасное состояние приходишь, когда лениво пробуждаешься от сна, и когда клейкая пришибленность от недосыпа вызывает ту же бессмысленную эйфорию, ту же ясность, как взвинченное, полнокровное бдение.

Таким и нужно прийти в час дня, к часам Всемирного времени — либо невыспавшимся, либо взвинченным донельзя. Я хочу произвести хорошее впечатление, а его произвожу, только если выжат настолько, что девушка поначалу не вызовет во мне интереса, потому что думать я буду о других вещах или вообще ни о чем — только тогда всё получится. Только тогда девчонка тобой заинтересуется: когда ей тоже придется что-то предпринимать, а не когда ее таскает за собой невыспавшийся психопат, который с места в карьер хочет ее сожрать, потому что чертовски голоден, голоден до девушек, вообще голоден до нее, потому что он как черная дыра, которая всасывает в себя все вокруг, даже свет, брезжащий рядом с ним. Так я иногда себя чувствую. Ну вот опять, приехали. Мы с ней даже не знакомы, а я уже мысленно разделываю ее, как курицу на ужин.

Иногда мне хочется стать Микро, потому что Микро — убежденный пещерный человек. Любой другой боится себе в таком признаться: что с большим удовольствием остался бы в своей пещере, ведь все предпочитают стоять на свету, а пещерными людьми становятся случайно или по недосмотру. Вечно твердят, что безработные они «только временно, и в виде исключения», и совсем не радуются, что не приходится сейчас выполнять какую-то там идиотскую работу, которой окончательно уничтожают свое и без того уже еле заметное «Я».

А Микро убежден, что быть пещерным человеком — привилегия, и вообще каждый приличный человек должен считать, что, когда не надо работать, это привилегия. Да и черт с ним, я пещерным человеком быть не желаю. Все это так, из области рассуждений: «хотел бы я быть…» Приятные разглагольствования, которые согревают душу, держат в узде, успокаивают.

А еще я радуюсь, что не стал пещерным человеком, как прочие люди радуются тому, что у них есть работа, иначе будет уничтожен и раздавлен: кто теряет работу, чувствует себя одиноким и начинает задаваться ненужными вопросами, что в итоге сбивается с пути истинного, ибо каждый, у кого работы нет, начинает думать всякие глупости, мнит себя философом и лишь донимает окружающих пустой болтовней и ничтожностью смысла, который лично он находит в жизни. Лучше бы прочел пару хороших книг или отправился бы в дальнее путешествие и тем проветрил бы или даже разорвал свой тесный кокон.

Но все это не имеет никакого отношения к Микро. Микро — почетный гражданин пещерных городов, который влачит свиноподобную жизнь, книги не читает и никогда не проветривает свой кокон. Иногда мне кажется, что Микро по ходу просто изобретает форму существования. Новую разновидность гуманоидов, которая завершит свой путь в каком-нибудь тупике эволюции или же, наоборот, проложит путь человечеству третьего тысячелетия.

Я могу до бесконечности прокручивать в голове, как мало разумного делает Микро и что он за заблудшая медуза, на самой грани тяжелой болезни или уже за этой гранью. Я не знаю. Он это контролирует, и понятия не имею, какими силами, потому что питается только тестом пиццы и шоколадом, а в комнате у него совсем нет кислорода.

Он выживает как таракан при ядерном взрыве. Возможно, он прототип новой расы, которая когда-нибудь совершит скачок к высшему интеллекту. А умники тем временем, вовсю напрягая мозги, как бы поздоровее питаться, и подыхают, интересуясь исключительно азиатскими травяными чаями.

Та еще мысль: что больной, возможно, сделает для развития человечества больше, чем здоровый. Чем тот, кого сегодня считают здоровым. Больной сегодняшнего дня — здоровый завтрашнего. Или что сегодня болезнь, завтра станет нормой. Как там было? Годится и то, и это, но слова не мои. Я их где-то прочитал. Старые мысли. Ах да, я прочел это у Блэйза Кендрарса, в «Мораваджин».

Но причина, почему Микро вроде как мой друг, отнюдь не тот факт, что он, возможно, основоположник новой цивилизации. Мне в ней ничего не светит. Причина в том, что хотя он и назначил девушке свидание, но скорее всего будет не против, если я попытаюсь ее поцеловать. Да он только рад-радехонек будет, что не придется делать это самому. А я как раз подоспею вовремя, чтобы взять на себя грязную работу: прекрасный симбиоз взаимного использования. Сие есть основа любой дружбы.

Микро всегда спешит уйти, когда дело доходит до контактов с людьми. А ведь они иногда случаются. Микро вообще ни с кем не знаком, думаю я, а потом вдруг появляется девушка и говорит «Привет», или какой-нибудь другой пещерный человек, похожий на Микро, и они жмут друг другу руки и друг другу кивают. Но самое позднее через пять минут Микро встает и берет свою куртку. Всякий раз, когда мы вместе куда-нибудь ходим.