Здравствуй, Никто - Берли Догерти Страница 11

— Думаю, мне лучше пойти одной. Я пожал плечами.

— Ладно, как хочешь, — согласился я. — Не столь важно.

Но для меня это было важно. Мне так хотелось побыть с ней, что я начинал ревновать ее даже к ее дедушке.

— Как ты себя чувствуешь, ничего?

Она нахмурилась и засунула руки в карманы. Я обнял ее, стараясь согреться и прогнать обволакивающий ледяной страх.

— Ничего, Крис. Все как прежде.

* * *

Здравствуй, Никто.

Все как прежде.

Кран все течет, и заснуть по-прежнему невозможно.

Как быть, если… как быть… как… если, если, если…

Однажды, когда мы гуляли с Крисом, тиканье на несколько часов затихло. Какой это был прекрасный день!

Но все снова, как прежде. Опять.

Я чувствую еле слышное трепещущее биение жизни внутри себя, спрятанное глубоко-глубоко.

Уходи, прошу тебя, уходи.

Тебя там нет, ведь правда?

Пожалуйста, пусть тебя там не будет.

Сегодня с утра, взглянув в зеркало, я себя не узнала. Серое лицо, черные круги под глазами. Что со мной?

Я надела свое любимое платье. Сняла, швырнула его на пол и снова села на кровать. Обхватив себя руками, тупо уставившись на чудовище в зеркале, я слушала неумолчное тиканье, доносящееся изнутри. В комнате кавардак. Я не убиралась неделю. Одежда раскидана по ковру. На стуле чашка с чаем покрылась зеленой плесенью. Неужели это я? Одинокая, такая одинокая, как никто в мире.

Я решила сходить в гости к дедушке. Порой мне кажется, что он мой лучший друг. Когда я была малышкой, я доверяла ему все свои обиды. Он усаживал меня на табуретку в кухне и внимательно слушал, пока я облегчала душу. После таких бесед мне всегда становилось легче. Наверное, потому, что он умел серьезно относиться ко мне и моим чувствам. Может быть, я снова смогу открыться ему? По дороге я встретила Криса, он хотел пойти со мной, но я отказалась. Я бы не смогла быть откровенной с дедушкой, если бы мы пришли вместе. Крис, наверное, переживает, но я тут не виновата.

Дед жарил яичницу с картошкой. Когда я вошла, мне чуть не сделалось дурно от этого ужасного запаха, и я попросила стакан воды.

— Ты в порядке, Элен? — спросил дед, не отрываясь от плиты.

Я сидела на табуретке и смотрела, как он колдует над сковородкой. Дед поливал желтки кипящим маслом, по три ложечки на каждый желток, и вполголоса отсчитывал: раз, два, три. Наконец он взглянул на меня.

— Что с тобой, ты какая-то бледная.

Это был мой шанс, но я им не воспользовалась, я лишь улыбнулась ему поверх стакана. Дедушка продолжал вопросительно смотреть на меня. Раньше бы я бросилась к нему, обняла и выложила все как есть, а сейчас не сказала ничего. Он вновь вернулся к плите, насвистывая что-то невнятное. Когда яичница была готова, дед понес ее наверх, и я пошла следом, чтобы повидаться с бабушкой. Она почти все время сидит у себя. В комнате сумрачно и душно; хочется раздвинуть шторы, распахнуть окно и проветрить все как следует. И здесь всегда тишина, даже тиканья часов не слышно. Я немного посидела у бабушки, рассказывая ей о Робби, о школе, но она была занята едой и лишь время от времени кивала. Думаю, она меня и не слышала. Она постоянно впадает в транс и застревает там подолгу. Интересно, о чем она думает? Мне вдруг захотелось бухнуть ей прямо: «Знаешь, бабушка, я беременна». Уверена, что она все так же продолжала бы кивать и поглощать свой обед. И впрямь стоило было сказать: когда называешь вещи своими именами, они уже не так страшны. Но я ничего не сказала. Дед пошел смотреть какое-то кино по телевизору, а я отправилась домой. Пока я ехала в автобусе, я чуть не заплакала с досады, отчаяние перехватывало горло. А поговорить было не с кем.

В конце концов я решила пойти в женскую поликлинику.

Я хотела, чтобы со мной пошла Рутлин, но не решилась позвать ее. Я ведь так и не смогла рассказать ей. Раньше я думала, что если со мной случится такая беда, я ей сразу все расскажу, ведь она моя лучшая подруга, но, оказалось, это не так-то просто. Впрочем, она наверняка все поняла, просто не хочет вытягивать из меня признаний, а сама я не решаюсь ей сказать.

В общем, я пошла одна. Но как только я вошла в приемную и увидела этих молодых женщин в очереди, я сразу поняла, что не смогу здесь оставаться. Почти все они курили и казались настолько усталыми и одинокими, что меня вновь охватило отчаяние. Я сделала вид, будто ищу кого-то из своих знакомых, с притворным вниманием осмотрела приемную, повернулась, вышла, снова села на автобус и доехала до дома.

Я словно заблудилась в глухом лесу. Не знаю, за что ухватиться, на что опереться. Мне страшно.

Уходи. Пожалуйста, уходи. Здравствуй, Джоан!Я тут только что в спортцентре лазил по альпинистской стенке, а сейчас присел передохнуть и написать тебе несколько слов. Пока что у меня нет нужного снаряжения, но когда я стану студентом (я поступаю в Университет Ньюкасла, не помню, писал ли я тебе об этом), я обязательно раздобуду где-нибудь тросы, карабины, шлем и все что нужно. Как-нибудь ты могла бы рассказать мне о своих походах, мне пригодится хороший совет. Я считаю, что это самое прекрасное хобби. Конечно, я только начинаю и не все еще получается (на этот раз я не смог добраться до самого верха, но понял, что мне это вполне по силам. Когда я спускался, то вывихну л лодыжку, надо быть поосторожнее. Но когда все будет в порядке, я без проблем заберусь на вершину). Мне кажется, скалолазание у меня в крови. Когда ты жила у нас в Дербишире, приходилось ли тебе лазить по горам? У вас-то уж точно должно быть полно отличных скал, и в Озерном краю, и в Шотландии. Может быть, когда я наберусь опыта, я заеду к вам, и мы вместе полазаем по настоящим скалам? Ну, это, конечно, шутка, а так я бы с удовольствием заехал к вам как-нибудь:Твой сын,Кристофер.

Наверное, час с лишним мне пришлось ждать, пока Том налазается. Он, как поползень, без устали сновал по скале вверх-вниз, оглашая окрестности задорными криками. Я же за первые пять минут успел ободрать себе все пальцы, разбить колени и вывихнуть лодыжку. Зато я написал письмо маме. Мне казалось, что я нашел верный тон: не стал делать вид, что я мастер скалолазания, но все же намекнул, что между нами много общего. По крайней мере, у нее теперь была тема для ответа. Я засунул письмо в портфель и стал поджидать, когда Том сойдет с высот на землю.

Наконец и он выдохся.

— Ну как, ты в порядке? — он так заорал, что, наверное, все, кто был в пределах видимости, с интересом посмотрели на меня.

— Еще бы, — я бодро попрыгал. — Просто потрясающе. Супер.

— Но ты что-то слишком быстро сдался.

— Я вдруг вспомнил, что мне срочно надо написать письмо.

Том снисходительно улыбнулся. Он считает, что обаятельнее парня во всем Шеффилде не сыскать, но глянули бы вы на его зубищи!