Нежность - Давид Фонкинос Страница 11

Он заплатил за пиво и покинул наблюдательный пост. Он шел к ним, и его походка почти могла сойти за решительный шаг. Натали сидела в нескольких метрах от него — трех-четырех, не больше. Она поняла, что мужчина направляется к ней. И ей в голову тут же пришла странная мысль: быть может, этот мужчина, который идет ко мне, через семь лет попадет под машину. Эта мысль неизбежно приводила ее в смятение, делала ее еще слабее. Любой мужчина, который захочет подойти к ней познакомиться, всегда будет напоминать ей о встрече с Франсуа. Этот, впрочем, не имел с ее мужем ничего общего. Он шел, и на его лице была вечерняя улыбка, улыбка из мира легкости. Но, поравнявшись с их столиком, он вдруг онемел. На секунду завис. Он решился подойти, но не заготовил подходящей фразы. А может, просто разволновался? Девушки удивленно уставились на мужчину, застывшего перед ними как восклицательный знак.

— Добрый вечер… вы позволите предложить вам бокал вина? — наконец произнес он без особого вдохновения.

Хлоя кивнула, и он присел за их столик с ощущением, что полдела сделано. Едва он опустился на стул, как Натали подумала: он глуп. Предлагает мне бокал вина, когда мой почти полон. Потом вдруг передумала и сказала себе, что в его смущении, когда он подошел, было что-то трогательное. Но враждебность опять перевесила. Ее настроение поминутно бросалось из одной крайности в другую. Она попросту не знала, что думать. Каждым своим жестом, каждым побуждением она противоречила сама себе.

Хлоя взяла разговор на себя, рассказывала все новые истории про достоинства Натали, выставляла ее в положительном свете. Послушать ее, выходило, что Натали — женщина современная, блестящая, интересная, образованная, энергичная, четкая, щедрая и вообще идеальная. Все это вывалилось на мужчину меньше чем за пять минут, так что у него в голове остался только один вопрос: а есть у нее какой-нибудь изъян? Пока Хлоя пускалась в лирические излияния, Натали старалась сооружать на лице убедительные улыбки, смягчать жесткие углы скул, и изредка, вспышками, казалась естественной. Но от этого усилия она совсем выдохлась. Какой смысл бороться за пустую видимость? Какой смысл изо всех сил стараться выглядеть общительной и приятной? Да и что дальше? Еще одно свидание? И надо будет сближаться, откровенничать? Внезапно все то, что казалось простым и легким, предстало перед ней в черном свете. Под покровом невинной болтовни ей приоткрылись чудовищные шестерни — механизм жизни вдвоем.

Она извинилась, встала и спустилась в туалет. Долго рассматривала в зеркало свое лицо. Каждую его черточку. Смочила водой щеки. Интересно, она красивая? И вообще, есть ли у нее какое-то мнение о себе? О себе как о женщине? Пора было возвращаться. Она уже несколько минут стояла здесь, в неподвижном созерцании и лихорадочном потоке мыслей. Вернувшись к столику, она взяла пальто. Придумала какой-то предлог, не слишком убедительный, но какая разница. Хлоя что-то сказала — она не слышала. Она была уже на улице. Чуть позже мужчина, ложась спать, спрашивал себя, что он сделал не так.