Суровое испытание - Кон Джиён Страница 11

С плюшевым мишкой под мышкой Юри шла по сумрачному коридору, опередив его на несколько шагов. Когда он ее догонял, она убегала вперед, а если отставал, оглядывалась и ждала, будто бы давая понять, чтобы держал дистанцию в три-четыре шага. По дороге им встретилась ватага мальчишек, направлявшихся в компьютерный класс. Они кивнули ему в знак приветствия. Окна общежития выходили на Г-образное крыло учебного корпусу: в учительской горел свет, мерцая в сизых сумерках. Черные громады деревьев раскачивались на ветру, разметав косматые ветки. Кан Инхо, словно под гипнозом, следовал за Юри.

Поразительно, но шаги Юри были практически не слышны. Маленьким невесомым ангелом она точно плыла по воздуху. В полумраке, прислушиваясь к звуку собственных шагов, Кан Инхо поднялся вслед за ней этажом выше. Юри свернула в темный коридор и остановилась, и до его ушей донеслось дребезжание стиральной машины. Из-под двери прачечной пробивался свет, и больше ни единого огонька в поле зрения. Убедившись, что он все понял, Юри повернула обратно. А когда ее темно-синий спортивный костюм исчез за углом, из прачечной раздался вопль.

Он открыл дверь. Это было довольно просторное помещение, где общежитские ребята сами стирали свою одежду. Он сначала не поверил своим глазам. Три рослые ученицы старших классов обступили огромную стиральную машинку, две из них держали Ёнду за плечи, а третья пыталась силком затолкать ее руку в крутящийся барабан. И хотя сработала функция отключения отжима при открытии дверки, барабан все еще довольно быстро вращался. Ёнду кричала.

— Вы что творите? — неожиданно для самого себя гаркнул Кан Инхо.

Оглянулся лишь один человек, которого он поначалу не заметил: Юн Чаэ. Ее раскосые глаза столкнулись с его взглядом. Поразило то, что в них читались одновременно гнев и затравленность.

Он бросился вперед, чтобы оттащить Ёнду, и старшеклассницы враз обернулись вместе со своей жертвой. Вырвав ее из их рук, Кан Инхо порывисто прижал Ёнду к груди. Неожиданно она оттолкнула его. Но затем, осознав, что учитель пришел сюда за ней, укрылась за его спиной. Дребезжание замедляющегося барабана резало уши.

— Вы что тут вытворяете над ребенком? — Испепеляющим взглядом он уставился на Юн Чаэ — единственную, кто мог его услышать. Особенно его разозлило то, что ей было двадцать пять, как он узнал из анкеты. Лица старшеклассниц в свете люминесцентных ламп приобрели зеленоватый оттенок.

— Проводим воспитательную работу! — медленно произнесла Юн Чаэ, делая паузы между словами, и его сердце, готовое выпрыгнуть из груди, немного поумерило свой бег.

Он обернулся к Ёнду, стоявшей за его спиной, и осмотрел ее руку, побитую крутящимся барабаном. На коже проступили багровые пятна. Слава богу, серьезных повреждений не было.

— Ты не поранилась? Все в порядку?

Ёнду никак не могла отдышаться и с лихорадочным блеском в глазах пристально вглядывалась в его лицо.

— Это же самая натуральная расправа! Как можно применять к ребенку такие меры? Вы разве не куратор общежития? В Республике Корея подобные методы к воспитательной работе никакого отношения не имеют! — проговорил Кан Инхо, стараясь подавить гнев.

— Ха! Я‑то думала, у нас новый учитель, а тут, оказывается, адвокат объявился! — фыркнула Юн Чаэ и визгливо рассмеялась. Вслед за ней нерешительно захихикали обступившие ее девицы.

— Да неужели? А не желаете ли предстать перед судом? Вдруг я адвокат, прикинувшийся преподавателем на временную ставку?

В голове не укладывалось: сначала приходится терпеть оскорбления от директора, потом от зама, от коллеги-учителя, а теперь от этой двадцатипятилетней пигалицы. Его плечи вздыбились от вскипевшего в нем гнева. И тут, к его удивлению, с губ Юн Чаэ сошла улыбка.

— Общежитие — это жилая часть интерната «Чаэ», оно находится в ведении кураторов по внешкольному воспитанию. Вы не имеете права вмешиваться!

Она по-прежнему чеканила слова, но что-то в ней надломилось. Нет, она не капитулировала, разумно признав его авторитет. Она лишь отступила из опасения, что как мужчина он может прибегнуть к физической силе. Стиснув зубы, Кан Инхо смерил ее взглядом. Ему и в самом деле захотелось влепить ей хорошую затрещину, чтобы расквитаться за все унижения, которые довелось испытать здесь. Она, видимо, почувствовала его колебания. И он решил воспользоваться ее страхом, чтобы выйти победителем хотя бы в этой стычке. Придав жесткости взгляду, он резко бросил:

— Я забираю ребенка с собой. Потому как вы, хоть и зоветесь куратором по внешкольному воспитанию, на самом деле применили бандитские методы. И если вы хотя бы еще раз позволите себе подобный произвол к ученикам моего класса, вам точно не поздоровится!