Жизненная сила - Фэй Уэлдон Страница 11

— Почему бы тебе не съездить в офис Лесли, — предложила Розали, — и не поговорить с ним? Тебе стало бы легче.

— Чертова Мэрион забрала машину, — вспомнила Джослин, яростно орудуя ножницами, — повезла детей в распроклятую больницу!

— Я вызову такси, — пообещала Розали и сдержала обещание.

К тому времени как машина подъехала к дому, Джослин уже покончила с брюками и для пущей острастки рвала зубами носки. В такси она села безропотно.

Контора «Эджи, Бек и Роулендс» располагалась в уютном особняке на тихой улице за Фицрой-сквер, рядом с офисами процветающих архитекторов, землемеров и инженеров-строителей.

Вообразите себе эту сцену. (В те дни, когда мы еще ужинали вместе, Розали часто с упоением описывала ее.) Розали расплачивается с таксистом. Парадная дверь конторы заперта. Сбоку на двери укреплен селектор — кнопка, которую надо нажать, и динамик, в который следует говорить. Если повезет, вас услышат. Окно на первом этаже распахнуто, стоит первый солнечный и теплый день весны. Потягиваясь на виду у Джослин и Розали, в окно выглядывает Лесли Бек. Он красив, доволен собой и добродушен, жизнерадостен и полон сил. Может, за пишущей машинкой в кабинете сидит Анита? Простоватая дурнушка с крупным носом, тусклым цветом лица и волосами, уложенными в старомодную халу? Чем она занята — перепечаткой письма к Остину? Возможно, его пришлось перепечатать заново — она вряд ли справилась бы с этой задачей с первого раза. Не забывайте, что в те времена компьютерами в конторах не пользовались, любые документы приходилось перепечатывать по многу раз. Или у Розали просто разыгралось воображение и письмо к Остину было давным-давно готово и вложено в конверт. Но если Анита печатала так же, как и готовила, это маловероятно.

Как бы там ни было, Лесли заметил Джослин и Розали и сначала, если верить Розали, побледнел, а потом заулыбался.

— Дорогая! — закричал он из окна. — Как я рад тебя видеть! И тебя, Розали! И твою новорожденную малютку Кэтрин! Чем больше на свете девочек, тем лучше. Скорее заходите!

К тому времени Кэтрин уже исполнилось пятнадцать месяцев, но напоминать об этом Розали было некогда.

— Ублюдок! — завопила Джослин на всю улицу. — Грязная свинья! Прелюбодей! Я изрублю тебя на куски и скормлю отцовским собакам! Какая гнусность, низость, подлость!

Она ухитрилась незаметно прихватить с собой садовые ножницы и теперь потрясала ими. Поразительно быстро сообразив, что происходит, Лесли Бек захлопнул окно и скрылся из виду. Прохожие оборачивались. Из верхнего окна высунулся ошеломленный мистер Роджер Эджи — однажды Розали выпала честь познакомиться с ним у Беков. Анита Олтервуд, ибо она действительно находилась в кабинете Лесли, встала из-за стола и на минуту заняла место Лесли у окна. На ее лице застыла полуулыбка, она казалась смущенной и в то же время довольной.

— Джослин, ты играешь ей на руку! — взмолилась Розали. — Неужели не понимаешь?

— Тварь! — вопила Джослин. — Потаскуха, шлюха! Чем ты прилизываешь космы? Спермой Лесли Бека?

— Джослин! — умоляюще твердила Розали. — Прошу тебя, не надо! Не здесь! Не устраивай сцену! Этого он тебе не простит.

— Вот и хорошо, — свирепо парировала неблагодарная Джослин и отпихнула Розали.

Кэтрин заплакала. Маленькие дети не выносят, когда их защитницы-матери не могут постоять за себя и позволяют повышать на них голос.

— Поедем домой, — уговаривала Розали, и Джослин чуть помедлила, а потом попыталась открыть парадную дверь и услышала лязг замков с другой стороны: она опоздала всего на долю секунды. Дверь была надежно заперта Джослин в ярости пнула ее ногой, наклонилась к динамику селектора и опять завизжала:

— Все вы плебеи и сволочи! Вы животные, у вас круглый год течка!

Окно на первом этаже распахнулось. Выглянул мистер Роджер Эджи.

— Джослин, — заговорил он, — я не знаю, что случилось, но вы явно не в себе. Прошу вас, успокойтесь, я выйду, и мы все обсудим. По-моему, сейчас вам лучше не встречаться с Лесли.

— Почему? Он что, спрятался вместе со своей тварью в подвале? Вы тоже в этом замешаны? Если вы сейчас же не уволите эту женщину, я подам на вас в суд. И все расскажу про ваш план застройки Беркли-сквер. Мой адвокат говорит, это грязная махинация! Все вы вонючие свиньи! Я читала бумаги, все вы насквозь прогнили, поэтому не вам указывать мне, что делать, мистер Роджер-Грязный-Эджи!

У здания начала собираться толпа, притом немалая. Двое мужчин в серых костюмах, скорее всего чиновники из министерства общественных работ, вышли из такси и направились к офису компании «Эджи, Бек и Роулендс», но не успели они дойти до крыльца, как Джослин преградила им путь, размахивая ножницами.

— Мой муж — Лесли Бек, — заявила она, — из конторы «Эджи, Бек и Роулендс». Он трахается со своей секретаршей. А я — его жена. Если вы имеете с ним дело, значит, вы такие же развратники, как он. От всех вас воняет.

Роджер Эджи извинился в окно перед посетителями, объяснил, что контору осаждает сумасшедшая, что он искренне сожалеет об этом и уже вызвал полицию. Мужчины в сером остановили такси и уехали.

— Я не сумасшедшая! — выкрикнула Джослин. — Это весь мир сошел с ума! Значит, все вы там имеете эту сучку Розали сообщила, что, по ее мнению, Джослин была права: в конторе действительно царил разврат, и не обязательно его причиной была Анита. Все знакомое рано или поздно приедается, заставляя стремиться к свежему и новому. Пожилым женщинам полагается улыбаться и терпеть, а не буйствовать и протестовать; быть отвергнутой женой несладко. К таким женам многие относятся уважительно, но втайне мечтают, чтобы они куда-нибудь исчезли. И потом, уже давно прошел слух, что Джослин позволяет Лесли исполнять супружеские обязанности всего раз в два месяца, — что это за жена? Словом, ей никто не сочувствовал.

Розали увезла Джослин домой, потому что плач Кэтрин заглушил визг Джослин, окна «Эджи, Бек и Роулендс» захлопнулись, к месту скандала спешила полиция. По всей улице опускали жалюзи и закрывали ставни. Это место напомнило Розали китайское посольство на Портленд-плейс: на протяжении двадцати лет окна в нем были наглухо закрыты, из здания не доносилось ни звука, несмотря на многочисленность сотрудников. Посольство казалось безликим и зловещим: кто знает, что творилось за его дверями — разрабатывался план нападения или план отражения атаки? Полагаю, планирование первого неизбежно заставляет ожидать второго. Сьюзен придерживается мнения, что бессонница — симптом подавленного гнева: ты сидишь в глубине пещеры, пережидая всплеск адреналина, размышляешь, как убить тигра, и в то же время опасаешься его нападения. Услышав от собеседника, что он провалялся всю ночь без сна, Сьюзен доходчиво объясняет, что это его вина, а не беда.

В доме Беков Розали оставила Джослин на попечение Мэрион. Серене сделали укол, она задышала свободнее. Хоуп не пострадала, хотя по-прежнему плакала — как объяснила Мэрион, испугавшись рентгеновского аппарата, который в те дни представлял собой огромную сложную машину, протягивающую к пациенту клешни подобно медлительному железному чудовищу, прикидывающему, как удобнее сожрать жертву.