Русская комедия - Владислав Князев Страница 104

15.04. Внезапно… Хотя почему внезапно? Тот, кто дразнит судьбу, всегда должен ждать заслуженной кары. Стало быть, отнюдь не внезапно, а отнюдь по логике вещей, по плану, по расписанию… со стороны Бермудского треугольника, военно-воздушных баз НАТО и Жигулевского полигона вихревых космических эффектов Минобороны вырвался смерч. Он яростно подпрыгнул, выскочил на середину Волги, на секунду замер в дикой стойке чемпиона по каратэ и издал дикий чемпионский вопль.

Все поняли: стихия озлилась на колдыбанского сорвиголову и намерена немедленно сорвать голову с него.

Все взяли наизготовку бинокли, фотоаппараты и видеокамеры. Надо все видеть своими глазами, запечатлеть каждую деталь удивительной гибели героя. Надо слышать своими ушами каждый стон и каждое слово, которые вырвутся напоследок из уст страдальца. Ведь обо всем этом очевидцы обязаны рассказать потом внукам и правнукам. Да так, чтобы те испытывали восторг и ликование… пардон, конечно же, ужас и содрогание.

Сейчас, сейчас. Все будет по полной программе.

Человек в плащ-палатке налил третий стакан и бесшабашно подразнил им своего свирепого карателя. Что нам грозы и стихии? Умрем, но выпьем!

Это была уже сверхнаглость.

— Й-е-е-е! — по-бандитски взвыл смерч и ринулся в драку…

Тут же мир вокруг перевернулся. Черная туча буквально рухнула вниз. Наступила абсолютная тьма. Какие там бинокли — приборы ночного видения вышли из строя. Пользуясь случаем, Ледовитый океан дохнул еще злее, и стужа сковала все члены зрителей. Ударил гром. Точнее, громы. С такой силой, что земля, казалось, разверзлась и пляж летит в Тускарорскую впадину. Сущее светопреставление. Спасайся кто как может!

Нетрудно было представить, что творится там, посреди Волги, где на маленькой арене отбивается багром от ледяных торосов, шторма и урагана крохотный гладиатор. Где вы, гомеры и гюго? Ну где?!

15.05. Показательное мероприятие закончилось. Казалось, прошла целая вечность, но когда очевидцы пришли в себя, было всего 15.05 по колдыбанскому времени.

Ураганы и штормы, льды и волны, тучи и громы исчезли так же мгновенно, как и появились. Словно и не было их.

Первым естественным побуждением очевидцев и свидетелей было убедиться, живы ли они. Оказалось, живы.

Второе естественное побуждение — увидеть, что там осталось от героя-удальца.

Увы! Оказывается, не осталось ничего…

Снова ярко сияло солнце. Радовало глаз голубое ясное небо. Гладкой, как импортное шелковое покрывало, была поверхность реки. У берега, уткнувшись в него носом, дремал знаменитый прапрадедовский челн, то бишь гроб с музыкой. Но героя Самарской Луки не было даже в этом гробу.

— Внимание, внимание! — призвали громкоговорители. — Экстренное сообщение. Благородный и бесстрашный Лука Самарыч погиб в борьбе со стихией.

Скорбная пауза. Кажется, громкоговорители сейчас заплачут навзрыд.

— Почтим память героя Самарской Луки минутой молчания!

Первыми поднялись соратники и сподвижники павшего удальца. Затем в положение «стоя» был приведен подчиненными мэр Поросенков. Тут же вскочил на ноги и весь пляж.

«Сто-о-оп! — слышится нам чей-то рыдающий голос. — Вы что же, в самом деле утопили беднягу? Это же расправа, суд Линча, уголовщина!»

Кто это поперед батьки, то бишь мэра Поросенкова, рот разевает? Ты, читатель? Хм. С какой стати тебя развезло?

Ах, тебе жалко Луку Самарыча? Да ведь это же всего-навсего двойной инвалид, трижды совместитель-сторож Еремей Васильевич Хлюпиков.

Ах, тебе именно его жалко? Даже больше, чем легендарного героя Самарской Луки, он же — спасатель твоей обездоленной эпохи?

Ах, ты опять свою философию разводишь. Дескать, Самарыч — лицо виртуальное, а Васильич, хоть и чудо-юдо, но реальное.

Ух ты, какой ушлый, дошлый да еще слабый, в смысле крепкий на слезу!

Итак, по-твоему получается, что лучше принести в жертву, то есть утопить, как Муму, благородного и бесстрашного рыцаря Особой Колдыбанской Истины. А пузатое чудище, которое является всего-навсего подкаблучным Деяниры-2, она же бухгалтер домоуправления № 1 Капитолина Егоровна Хлюпикова, пусть живет и здравствует.

Хм. Любопытный поворот, очень даже удивительный. Пожалуй что по-колдыбански. Ну что ж. Будь по-твоему, наш ушлый, дошлый и добренький читатель.

Тогда не слушай траурную музыку, а вернись вместе с нами в «Утес». Туда, где часом назад наш килька-кит, он же гусь-орел, а равно кролик-лев, но главное — Хлюпиков тире Лука Самарыч по-геройски хлюпнул носом и протянул к нам руки:

— Простимся, собратья! Обнимемся перед смертью.

— Обнимемся? — переспросили своего супергеракла его верные соратники. — Да, конечно. Перед смертью надо обязательно обняться. Буквально сию минуту, но…

— Некогда обниматься, Лука Самарыч. Дел — по самую макушку и выше шляпы.

— А тут еще весь мир с верой и надеждой смотрит под руку. Так что уж обнимемся как-нибудь в другой раз.

— Прощайте, Лука Самарыч! До скорой встречи в легенде. — И не сговариваясь (никто ведь не слышал, чтобы мы сговаривались?) все дружно двинулись на выход.

«Куда же вы! — уже кричит читатель. — А Лука Самарыч?»

Ха, ушлый и дошлый! Вот ты и промахнулся. Хотя и знаешь, чем закончится вся удивительная Лукиада. Лучше нас знаешь, наивных персонажей-простофиль. И все-таки теперешний наш ход не разгадал. Впрочем, это и понятно. Уж очень он удивительный, совершенно особый.

Ну ладно, полуушлый и полудошлый. Пока помолчи, побереги свои голосовые связки. Сейчас будет за тебя кричать тот, кому это положено. По нашему сценарию.

— Куда же вы! — закричал тот, кому надо по сценарию. — А я?

Все с удивлением оглянулись и… Вот теперь, читатель, не пропусти ни слова!

— Мы спешим к Луке Самарычу, — отвечали флагманские персонажи. — А вы тут при чем?

— Но Лука Самарыч — это я! — чуть не захлебнулся от изумления тот, кому это полагалось по сценарию. — Здесь и сейчас…

Тут уж чуть не захлебнулись от изумления все другие персонажи:

— Опомнитесь, уважаемый гражданин! Вы — не кто иной, как Еремей Васильевич Хлюпиков.

— Луки Самарыча здесь и сейчас уже нет.

— Он там, где всегда есть место диву. То есть на самой середине Волги-матушки.

— Буквально через пять минут он отдаст свою жизнь во имя Особой Колдыбанской Истины!

— Как пить дать! — клятвенно рявкнул весь «Утес».

Ну? Каков ход! Лука Самарыч, значит, там, посреди Волги. Он — сам по себе. А ты, пузатое чудище, которое здесь, просто очень похоже на Луку Самарыча. Но никакого отношения к нему не имеешь.

Удивительно, да? Не верится, да? Но… на Самарской Луке верят на слово. Тем более когда это слово означает для тебя помилование. Нежданное да к тому же незаслуженное.