Ольга - Бернхард Шлинк Страница 10
Ольга - Бернхард Шлинк читать онлайн бесплатно
Герберт вместе со всеми стрелял, бросался в атаку, сражался и все-таки не видел ни одного гереро. Он видел своих товарищей – как они сражались и гибли. А гереро – он замечал то пучок черных волос, то ловкие прыжки, когда гереро перемещались от укрытия к укрытию, продвигаясь вперед или отступая, один раз он видел, как гереро забрался на дерево, был подстрелен и кувырком полетел на землю, а один раз видел, как снарядом разнесло черных вместе с термитником, за которым они прятались, и клочья черных тел разлетелись в воздухе. При каждом наступлении он видел убитых гереро и при каждом отступлении – убитых немцев. Но в бою он ни разу не сошелся лицом к лицу с гереро – враги оставались призраками. «Если бы мы могли лучше видеть этих черных дьяволов! Как близко раздавались их голоса! И как трудно все-таки было увидеть их и поймать на мушку».
При захвате водоема немцы потеряли слишком много сил, не могли продолжать сражение, и гереро бежали на восток, угнав и свой скот. На другой день немцы пустились в погоню, и Герберт в ней участвовал. У дороги лежали умирающие и раненые, старики и дети, которые не могли уйти со всеми и теперь умирали от голода и жажды, скотина ревела от голода и жажды. Многим телятам, овцам и козам гереро перерезали глотку, чтобы напиться крови. В водных источниках было слишком мало воды, беглецам ее не хватало. Преследователям и подавно воды не осталось, так что пришлось повернуть назад.
Ни разу Герберт по-настоящему не столкнулся с гереро. В бою их удерживали в отдалении пулеметы. После боя было достаточно ружейных выстрелов, чтобы не подпускать их близко и не дать им подойти к источникам воды на краю песчаной пустыни, куда они бежали и где в конце концов тысячами умирали от голода и жажды…
Потом Герберт заразился тифом и долго пролежал больной, а когда выздоровел, его направили в караульную службу, позднее он снова стал выезжать в дозоры и участвовать в стычках и погонях. Если выдавались свободные часы, он охотился на фазанов, дроф и голубей, козлов, генетт, дикобразов, павианов, гиен, шакалов и леопардов. Два Рождества встретил он с товарищами в Африке. Из консервных жестянок они навырезали звезд, украсили блестящими жестянками куст верблюжьей колючки вместо рождественской елочки и спели «Тихую ночь, святую ночь» [13]. Все у них было душевно.
Иногда Герберту приходилось караулить пленных, и он задавался вопросом: можно ли воспитать гереро для использования на работах или все-таки стоит заменить их машинами. Ближе всего он видел гереро и лучше всего понял, что они чувствуют, когда после битвы при Ватерберге, во время преследования убегавших наблюдал, как они мучаются и умирают. Но они подыхали вместе со своим скотом и сами подыхали, как скот, они лежали на земле, а Герберт свысока смотрел на это, сидя верхом на коне.
Увидевшись с Гербертом после его возвращения из Африки, Ольга была так рада встрече, что не спрашивала о тех жестокостях, про которые читала. Однако и слушать о битвах и стычках, дозорах и погонях ей вскоре расхотелось. И о бескрайних просторах, о знойном мареве, о миражах и радугах, о багровом зареве и дымных клубах степных пожаров. И о том, что там однажды будут копать, выращивать, сажать, бурить и строить. «Это все фантазии! А как там сейчас?» Она хотела знать, красивы ли эти черные, мужчины и женщины, как и чем они живут, как относятся к немцам, чего ждут от будущего. Что Герберту понравилось в африканской колонии и что показалось отвратительным и думает ли он, что мог бы там жить? Что после проведенных там двух лет осталось в памяти как самое существенное?
Они сидели на берегу Немана. Ольга собрала все, что нужно для пикника. Герберт взял в аренду лошадь с коляской, они ехали около часа, сначала от деревни до реки, потом вдоль берега, пока не нашли уединенный уголок. Расстелив на траве скатерть, они пили красное вино, ели котлеты с картофельным салатом и говорили не умолкая о всякой всячине, потому что задать вопросы о главном каждый из них пока еще не решался: «Знаешь, тут много чего говорят и пишут… У тебя там была негритянка?» – «Наверное, тебе тут было одиноко, ты нашла себе кого-нибудь?» – «Твои родители подыскали тебе невесту?» – «Что с нами будет дальше?»
Они говорили не умолкая еще и потому, что обоим хотелось отвлечься от уныния, которое окрасило тот день. Серенький он был, солнце мутным светлым кружком маячило за пеленой редких облаков, зелень деревьев и лугов, синева Немана поблекли. Вокруг тишина – ни стука пароходного колеса, ни гусиного гогота, ни голосов вдалеке. Лошадь щипала траву, изредка фыркая, да слышался иногда плеск речной волны.
Ольгу не удовлетворили ответы Герберта. Что он сказал? Немцы находят непривлекательными черных широкозадых женщин, гереро живут как дикари, немцев они ненавидят, но знают, что судьба и будущее их племени в руках немцев. Самое отвратительное, что он там узнал? Болезни: тиф и малярия, желтуха и менингит. А понравились ему – Ольге уже поднадоело об этом слушать, но что ж поделаешь – простор и ширь страны.
– Посмотри-ка на тот берег! – Ольга решила поставить все точки над «i». – Это ли не простор без конца и края? Поля и леса, куда ни взглянешь. Здесь не равнина, зато взгляд так легко скользит по мягким линиям холмов. Не дальше горизонта, конечно. Но ведь и в Африке есть горизонт.
– Слева от холма деревня, за холмом еще одна, шпиль вон там – это колокольня, а если немного отъедем отсюда, то ниже на реке и мост Королевы Луизы увидишь как на ладони. Всюду люди и люди.
– Из-за людей здесь…
– Да! Из-за людей здесь нет простора без конца и края.
– Чем тебе люди-то не угодили? Без людей ничего не было бы.
– Я не против людей. Но они не должны быть везде. Лучше не могу объяснить…
Герберт рассердился, то ли на Ольгин вопрос, то ли на свою неспособность толком выразить свою мысль. Он и сам не знал на что. Но чувствовал себя так, точно его загнали в угол.
Ольге нравилось, когда Герберт чего-нибудь не понимал, не мог объяснить, выразить. Он сильный, его не запугаешь, над ним не возьмешь верх, да, вот такого мужа она и хотела. В то же время вечно чувствовать превосходство мужа – нет, это не по ней, и, значит, ей надо иметь свои козыри. Однако Герберту незачем об этом знать и тем более из-за этого сердиться.
– Когда ты бегал, я смотрела на тебя, и мне всегда казалось, ты можешь вот так бежать и бежать бесконечно. Даль без конца и края… для меня это ты. – Она положила голову ему на плечо. – Ты по-прежнему бегаешь?
– В Африке не бегал. Когда приехал в Берлин, вставал утром в пять часов и бегал в парках Тиргартена. Ни души вокруг не было, кроме меня да одного-двух верховых… – Он обнял Ольгу и потянул к земле, они лежали обнявшись и смотрели в глаза друг другу. – За два года у меня не было женщины, ни белой, ни черной. Я… иногда, оставшись один… Ну, ты сама понимаешь… Но я редко оставался один… а думал только о тебе. Я хочу быть с тобой. И я поговорю с родителями.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments