Плохой, жестокий, самый лучший - Елена Шолохова Страница 10

– Не знала, что ты Толстого читал.

Лицо его вмиг окаменело.

– Ещё бы, ты, поди, думала, я вообще читать не умею и вместо подписи крестик рисую.

– Нет, – Рита покачала головой, сожалея о своих словах и ещё больше – о язвительном тоне.

Он отвернулся к монитору. На экране загружалась какая-то игра.

Теперь Рита чувствовала его злость, так хорошо ей знакомую. Из-за спинки кресла виднелись только густые чёрные вихры.

– Ты что, обиделся? – спросила она.

– Вот ещё.

– Я же не со зла, в шутку. Ты меня подкалываешь, я тебя. Без всякого умысла. Хотя я понимаю тебя…

Явлегин не оборачивался и не отвечал, но Рита видела, что он её слушает. По крайней мере, игра запустилась, но он вышел в меню и ждал.

– Ты злишься на меня не только за это, но и за всё другое. И ты прав…

– Да делать мне нечего, – он снова повернулся к ней. – Загорецкая, неужто ты считаешь, что, кроме тебя, мне и думать больше не о чем?

– Не в этом дело. Я столько тебе гадостей наговорила и сделала за все эти годы, а ты, после всего, так меня… нас выручил. И позавчера, и сегодня. Отплатил добром за зло.

– Загорецкая, я сейчас слезу пущу, – съёрничал он.

Пусть насмешничает, главное, Рита видела, злость ушла. Ведь она и вправду говорила серьёзно, от души.

– Знаешь, – стараясь не обращать внимания на насмешки, продолжала она, – мне и раньше было стыдно за свои слова и поступки. Я понимаю, что вела себя глупо, гадко. А теперь я себя просто ненавижу. Сама себе противна. Честно… Не знаю, сможешь ли ты меня простить…

– Ладно, Загорецкая, считай, уже простил. Играла когда-нибудь в Обскур?

Она покачала головой, всё ещё взволнованная собственным признанием.

– Бери вон стул, иди сюда, – велел он. – Садись рядом. Зарубимся вместе.

– Я не умею.

– Ничего. Я тебя сейчас научу. Ничего сложного нет. Ты вообще играла в какие-нибудь игры?

– Да, в Зуму, Луксор, Сокровища Монтесумы. А ты в этот Обскур играешь?

– Не-а, то, во что я обычно играю, ты не вывезешь. Просто в Обскур можно играть вдвоём на одном компе. Что стоишь? Давай уже, садись.

Рита послушно придвинула стул и села рядом с ним.

– Ты играешь этими клавишами. Вот так – идти, вот так – стрелять.

– Стрелять?

– Ну да, сейчас монстров мочить будем. Наши герои вот. Короче, мы типа в школе, где директор – главный злодей. Прямо как в нашей.

Рита удивлённо вскинулась:

– Разве? По-моему, Пётр Алексеевич наоборот…

– Ладно, проехали, не будем трогать царя. Не отвлекайся. Под школой катакомбы, где обитают всякие мутанты. Их надо по пути всех перемочить и самому уцелеть, потом… ну ладно, остальное по ходу буду объяснять. Запомнила? Вот этими клавишами играешь. Вот так – стрелять. Наводить не надо.

Сначала Рита играла неуклюже, нажимала совсем не туда и делала не то. Не привыкла она к таким играм, а ещё сильно отвлекали случайные прикосновения его руки, словно обжигающие кожу. Рука у него была сильная, смуглая, пальцы прямые, длинные, с аккуратно остриженными ногтями. Рита тоже всегда коротко стригла ногти и если красила, то только бесцветным лаком. Не то что Вика с Дашкой, которые каждую неделю щеголяли новым расписным маникюром.

– Давай же! – Явлегин легонько подтолкнул её локтем, снова опалив кожу. – Что застыла? Стреляй!

Рита попробовала включиться и постепенно втянулась, да так, что и в самом деле увлеклась и не заметила, как прошёл час.

– Молодчина! Вот видишь, а говорила, не умеешь. – Явлегин положил ладонь ей на руку, и Риту словно током пронзило. Тотчас все мысли вылетели из головы. Она инстинктивно вытянулась, напряглась, как струна. Взглянула на его руку, потом на него. Какой он красивый, и в профиль тоже, подумалось ей. Прямой нос, длиннющие ресницы, гладкая кожа.

Явлегин как почувствовал, скосил взгляд на Риту, затем посмотрел в упор. Его глаза оказались так близко, что она задохнулась от волнения. И как изменился его взгляд! Сначала – насмешливый, словно спрашивал: «Что там у тебя опять случилось?» Но буквально за секунду в нём промелькнула целая гамма эмоций, и вот уже зрачки расширились, а глаза явственно говорили, что он всё понимает. Его взгляд, особенно такой, обжигал не меньше, чем случайные прикосновения, заставляя звенеть каждую её клеточку.

Явлегин скользнул глазами по лицу Риты, остановился на губах. Сердце её затрепетало. Казалось, вся кровь хлынула горячим потоком в голову, бешено стуча в ушах. Напряжение достигло пика, воздух почти трещал вокруг – ещё чуть-чуть, и взрыв неминуем. Она знала, что сейчас произойдёт, должно произойти, и ничуть, ни единой мыслью не хотелось этому противиться. Наоборот… Но в последний миг Рита не выдержала. Как ужаленная подскочила со стула, метнулась к окну. Руки судорожно вцепились в подоконник. «Боже, что со мной творится?» Лицо, уши, всё тело полыхало огнём. И эта дурацкая дрожь, никак её не унять! Даже дышалось с трудом. Явлегин молча выключил игру и сидел не оборачиваясь.

– Пойду проверю одежду, – не своим голосом произнесла Рита. – Наверное, уже высохла.

Юбка и колготки были ещё влажноватые, но она всё равно стала переодеваться. Руки ходили ходуном, еле пуговицы на блузке застегнула. «Что ж я за дура такая? Мне от Явлегина надо держаться подальше, а я домой к нему припёрлась. Надо уходить, немедленно!» Но Рита боялась не его, а себя. Каких ещё глупостей она может наделать, если от одного его взгляда совершенно теряет голову?

Выскочив из ванной, сразу направилась в прихожую, крикнув, что уходит.

Рита уже стояла у входной двери, пытаясь разобраться с замком, когда почувствовала, что Явлегин остановился сзади, совсем близко. Она замерла, обернулась. Явлегин был ещё ближе, чем казалось, – всего в шаге. Рита обессиленно привалилась спиной к двери. Сумка выпала из рук. Будь что будет.

В прихожей стоял полумрак, но ей не нужен был свет, чтобы увидеть его жгучий взгляд. Сердце вновь заколотилось с утроенной силой. Дыхание стало частым, шумным, а ноги вмиг ослабели. И захоти она теперь убежать – не смогла бы. Да ей и не хотелось…

Явлегин шагнул к ней и, чуть склонив голову, тронул губами висок, скулу, щёку, нашёл её губы. Они целовались с тем же исступлением, с каким совсем недавно ненавидели друг друга. Через несколько минут он оторвался от неё. Видно, что нехотя, с трудом. Едва переводя дух, охрипшим голосом произнёс:

– Мать скоро вернётся с работы. Пойдём я тебя провожу.

У Риты голова шла кругом. Как во сне, она подобрала с пола сумку, застегнула молнию на куртке.

На этот раз он подал ей руку.

– Держитесь, мадемуазель, а то вдруг опять ноги откажут. – К нему снова вернулось насмешливое настроение, будто это не он всего пять минут назад был сам не свой. Рита же до сих пор не могла прийти в себя. Её раздирали чувства: новые, острые, необычные.