Тони и Сьюзен - Остин Тэппен Райт Страница 10

Этот перебой в чтении — умышленный: ей не очень-то надо в туалет. Она спускается по лестнице из темноты. В коридоре наверху нет света, нужна стремянка из подвала. Не сегодня. Поперек комнаты лежит на спине Генри, выбывший из игры, чешет, задрав свитер, живот, а Майк со злодейским смехом движет свою фишку по доске.

Генри припевает:

— Какая разница, какая рааазница?

— Не нуди, — говорит Дороти.

Марта улеглась на рукопись, упирается, когда Сьюзен пытается ее подвинуть. Сьюзен вспоминает дивный отрезок летнего шоссе — дорога нисходит с холма в долину с фермами и отлого вздымается к лесной гряде. Она любит эту диковатую природу, любит лесистые кряжи, длинные долины, блаженные подкрепления в маленьких уютных закусочных у дороги, особенно после долгого изнурительного, дня езды по плоским Индиане и Огайо. Тут она отдыхает душой. Она вспоминает пение в машине — Дороти, Генри и Рози сидят сзади, Джефри перебирается с колен на колени, Марта где-то в ногах. «Где ты, где ты, лагерь мой?»

Сгони Марту; та обиженно встряхивается и припускается на кухню. Сьюзен вспоминает: озеро, сверкающая утренним светом паутина под склонившимся к воде деревом, Арнольд и Генри бредут к плоту, вода Арнольду по самую шею, у него красные веснушчатые, мягкие, пухлые плечи, он поддерживает Генри обеими руками под живот, и мальчик закидывает голову, как гагара, а Дороти плавает под водой в двадцати футах от них.

Она вспоминает лесной домик Эдварда времен его раннего писательства. Пастельные впечатления. Короткие исповедальные стихи сплошь из умолчаний. Ностальгические зарисовки, утрата и печаль. Смерти отца. Сцены в населенной призраками заводи. Меланхолический секс в пасторальном лесу. Непросто было читать Эдварда в ту пору.

Это — другой разговор. Она, Сьюзен, признаёт: она в плену, во власти Эдварда, хочет она того или нет. Следуя за Тони его страшной дорогой, она понимает, что видит то, что хочет показать ей Эдвард, чувствует то же, что и он, — и ничего от оставшихся в ее памяти обид, Эдвардом причиненных. Эдварду, зажатому и нервному, капризному и сварливому, еще предстоит появиться в этом пустынном пенсильванском пейзаже, где она и Тони смотрят вместе с ним в лицо натуральному кошмару, творимому этими ужасными людьми (которых он придумал). Ссориться с ним пока что нет оснований, и она ему за это благодарна.

Ночные животные 5

Тони Гастингс долго стоял на месте, глядя вслед машине; стемнело уже окончательно. Тьма была кромешная, он напрягал глаза, кое-как различая тени, но ничего не видел, он будто ослеп. Боже мой, сказал он, они уехали без меня. Что же это за шутка?

Теперь в ночном лесу было тихо, он не слышал ни звука. Вскоре слегка прояснело, не сильно, но все же, — стало хотя бы яснее, чем до этого. Он стоял на прогалинке среди деревьев, видел над головой небо. Он увидел несколько звезд, немного, неярких, — не то, что должно быть в горах. Он отличал верхушки деревьев от неба, но внизу по-прежнему был непроницаемый мрак, занавес вокруг арены.

Не думают же они, что я без фонарика отсюда выберусь, сказал он. Хороша шутка.

Тишина начала расслаиваться. Он различил далекое движение, не звук, но копию звука, и опознал грузовики на шоссе в милях от него. Он не понимал, где звучит слабое посвистывание — в траве с насекомыми или у него в ушах. На завесе вокруг арены проступили очертания. Он увидел стволы деревьев и промежутки между ними. Он рассмотрел черную дыру, в которую канула машина. Он рассмотрел дорогу.

Чего ты ждешь, спросил он. Глупо было думать, что они вернутся. Он, собственно, так и не думал. Задача была ясна: его бросили в чаще — шалость в духе студентов-второкурсников, — и ему придется выбираться самому. Доехали за ночь до Мэна, называется.

Вопрос был только в том, найдет ли он в темноте, куда идти. Нет, вопрос был не только в этом. Поскольку теперь он видел, он двинулся в лес к дороге. Он подавил порыв побежать — слишком далеко. Выровнял шаг, пошел спокойно.