Бесогоны - Сергей Ильичев Страница 10

– Может быть, и нам попробовать? – неожиданно, словно выгребаясь из искусительного сна, произнес семинарист Юрий Денисов.

Иеромонах внимательно посмотрел на юношу, и тот невольно притих.

– Вы в скором времени, став царским священством, сможете все попробовать! И вам также бесы могут тапочки перед сном снимать, – спокойно начал батюшка Михаил. – И даже все иное будет вам дозволено, если кто забыл… Но вспоминайте почаще Иисуса Христа, искушаемого дьяволом в пустыне, прежде чем попытаетесь вкусить опьянительного напитка, настоянного на отцеженных бесами плевелах человеческой гордыни.

А пока вернемся к услышанному рассказу. К мальчику, которого привезли для «отчитки». Разве можно было утверждать, что он бесноватый? Он что, Бога не любил? Любил! Крестик не носил? Носил! Посты соблюдал и на исповедь ходил! А посему… Был бы он бесноватым, так его демоны к Чаше со Святыми Дарами и не подпустили бы. Вы бы его насильно тащили к Причастию, а он бы упирался и вопил, будто его на казнь смертную ведут…

В связи с этим очень важно ваше постоянное общение со своей будущей паствой. Если вы будете вести вверенных вам чад Божьих от рождения и до самой смерти, то любое изменение в человеке не утаится от вас. Неожиданно проявившееся зло, зависть, нелюдимость и ложь сами скажут за себя. А если вы увидите, что человек исполнен любви к нашему грешному миру и смотрит на ближнего добрым благожелательным взглядом, делает всем добро и верит во Святую Троицу, то какого духа этот человек?! Ну конечно, Дух Божий обитает в нем. И еще скажу вам нечто важное, что больной же телесно человек и Бога благодарит за посланное испытание, и много молится, и Святым Причастием спасается. Один мой знакомый священник, батюшка Владимир, как-то рассказал мне один случай из своей священнической практики, и удививший, и порадовавший его в период его начального служения. Пришла к нему женщина и, сказав, что ее одолевает нечистый дух, попросила у священника помощи. Отец Владимир попросил время, а сам поехал к старым священникам за советом. И, вернувшись, ответил одержимой примерно так:

– Ты, матушка, прежде чем мы с тобой начнем гнать беса, попытайся всю свою жизнь по полочкам разложить, и без утайки, ибо пред Господом каяться будешь. Ничего не скрывая и со всеми примирившись… А вот тогда и приходи ко мне.

– И что же, изгнал из нее священник того беса? – задал вопрос Иван Хватов.

– Нет, гнать беса она уже не пришла, – ответил ему монах. – Но вскоре стала верным чадом церкви и многим помогла храму отца Владимира.

– Не понял?.. – начал семинарист.

– Кто-то еще, как и Хватов, в недоумении пребывает?

Семинаристы молчали. Но вот на лице Геннадия появилась робкая улыбка.

– Севастьянов может ответить?

Семинарист, вставая с места, кивнул.

– Если вспомнить слова Спасителя: «иди и более не греши», – начал он, – то можно предположить, что эта женщина столь искренне раскаивалась, что уже одним этим заслужила прощение и последующее исцеление.

– Молодец, Севастьянов! Вот вам еще одно подтверждение, что каких-либо особых молитвенных действий, а уж тем более ритуалов не нужно. Ибо известно, что Кто попустил, Тот и прощать будет. Вспомните историю св. Иова Многострадального. Дабы убедить сатану в истинной любви этого подвижника к Творцу, развеять его сомнения, Господь позволяет демону испытать веру Иова. И бес был посрамлен смирением и терпением этого подвижника веры, который, лишившись всего, не оставлял своих покаянных молитв Богу. После чего Господь и восполнил ему все, чего он был лишен в ходе этого испытания. Мы же вместо несения своего креста и смиренного терпения ниспосланных нам испытаний и болезней спешим в поисках облегчения к бабушкам и экстрасенсам…

– А как же тогда дети? – спросил семинарист Юрий Денисов.

– А что дети? – продолжал иеромонах Михаил. – Их болезни чаще всего – это болезни рода, а также грехи все тех же родителей. Им бы в них покаяться, какими-то из своих страстей пожертвовать, но ведь в большинстве своем не хотят. И тогда уже Господь напоминает о тех клятвах, которые мы давали Ему в таинстве крещения своих детей, обещаясь, если кто забыл, посвятить их Богу!

В аудитории наступила тишина, которую вновь нарушил Иван Хватов.

– Вы, батюшка Михаил, про гроб еще расскажите, – попросил он.

– Можно и про гроб. Иван Хватов имеет в виду, что священник Мефодий, имея хороший, построенный ему прихожанами кирпичный дом, продолжал жить в крохотной церковной сторожке, а спал и вовсе в гробу, который сам же себе и смастерил. Я понимаю, что это для вас не новость, что многие подвижники спали в гробах, но для меня тут важен один очень любопытный аспект в русле темы нашего семинара. А может быть, кто-то сам попытается ответить? Молчите? Это правильно, осмысленное молчание – великое умение…

– Типа: молчи – за умного сойдешь? – уточнил не без улыбки семинарист Александр Быстров.

– Примерно так! – ответил ему батюшка Михаил и продолжил. – Ну а теперь по поводу ночного бдения в гробу. Думаю, что вы и сами понимаете, что никто из смертных не ведает часа, когда его душа предстанет пред Богом… Хотя предсмертные видения были известны многим православным мирянам, которые чувствовали приближение своей смерти и успевали исповедоваться, причаститься и даже поделить имущество между родными и близкими, никого не обидев…

– А как же тогда… – начал было семинарист Леонид Полевой.

– Неугомонный ты наш, дай мне фразу хотя бы завершить, – взмолился монах, улыбаясь. – Ну спрашивай, что ты хотел…

– Но я слышал, что были времена, когда люди знали о времени своей смерти.

– И не только это знали, но и многое другое. Но мы не станем сейчас посвящать наше время этому вопросу, хотя одну притчу я специально для тебя расскажу. Действительно были времена, когда люди знали день и час своей смерти. И вот как-то спускается Господь на землю и видит мужика, сидящего на лавочке у своей покосившейся избушки. И спрашивает мужика Господь:

– Ты что же это дом-то свой запустил?

А тот Богу и отвечает:

– А зачем править? Все равно через день помирать…

Вот с этого-то момента Творец и лишил людей дара знания о дне своей кончины. Но вернемся к теме начатой нами беседы. Итак, батюшка Мефодий спал в гробу. Казалось бы, только ли смирения ради? Не совсем. Была бы возможность, я бы вам показал, кто спит с нами на наших широких и мягких кроватях… По вашим улыбкам, я вижу, что вы догадались, о чем идет речь. Да и почему бы, действительно, бесенятам не поваляться с вами рядом, не подергать вас за причинное место, не подвигнуть вас на новые плотские грехи? Вот радости-то для них будет. А вот в гроб вы их ни за что не затащите…

– Но ведь есть же обереги, освящение домов, окропление святой водой кроватей да и мощи святых подвижников, – начал Фома Лебедев.

– Все верно, Фома! – согласно произнес монах, – но есть только одно «но»… Любой грех начинается в нашей голове с элементарного воображения. И если мы не прерываем этот поток помыслов, то он мгновенно откладывает в мозгу яйца порока. Продолжая мысленно оправдывать увиденный и вожделенный грех, мы даем возможность вылупиться из тех самых яиц многоголовой гидре греха… И вот она уже полезла из нас, как говорится, из всех щелей… Опутывая по рукам и делая нас безвольной игрушкой страстей порока.