Русская гейша. Секреты обольщения - Ольга Лазорева Страница 10

Завтра, едва рассветет,

Снова идти мне придется

Через вершины гор.

Месяц уходит по небу

В белые облака.

Фудзиваро-но Иэтака

Я созвонилась с Тимуром. Он действительно решил съездить на недельку в наш городок и очень обрадовался, что я предложила составить ему компанию. Один нюанс – я хотела непременно самолетом, а Тим настаивал на поезде. Поспорив несколько минут, мы рассмеялись, и он неожиданно предложил бросить жребий.

– Пусть судьба решит, – серьезно заявил Тим и тут же шумно задышал в трубку, видимо, с трудом сдерживая очередной приступ смеха.

Но я относилась более уважительно к таким понятиям, как «судьба», «рок», «случайность», поэтому рисковать не стала и просто уступила. И мы решили ехать поездом. Я взяла на себя покупку билетов.

До отъезда у меня оставалась еще неделя. Я привела в порядок дела и попросила Лизу вести себя в мое отсутствие достойно. Она мне это клятвенно пообещала.

– А потом и тебя в отпуск отправим, – ласково сказала я, когда в офис доставили заказанные мной билеты.

– Не хочу, – надула она губы. – Да и куда я поеду?

– Домой не тянет? – осторожно поинтересовалась я.

Лиза приехала после окончания школы в Москву из Твери, где у нее остался, насколько я знала, только отец. Но он был молодым, ему еще не исполнилось сорок, и когда мать Лизы умерла, он вторично женился на девушке старше его дочери на пару лет. И Лиза, едва дождавшись окончания школы, тут же уехала поступать в институт.

– Не тянет, – пробормотала она и нахмурилась. – К тому же Павел Николаевич предлагает в середине августа слетать на Канары. Он мне и загранпаспорт сделает.

– Вот как! – сказала я. – Как, кстати, он себя чувствует?

– Уже хорошо, – усмехнулась Лиза.

Я молча погрозила ей пальцем, а она в ответ показала язык.

На следующий день в агентство неожиданно пожаловал господин Миура. Я в тот момент сидела у себя в кабинете, а в приемной находилась Злата. У Лизы был выходной, и она решила провести его в больнице с Павлом Николаевичем.

Злата, пухленькая хорошенькая блондинка, очень импонировала мне неиссякаемой жизнерадостностью и способностью во всем находить смешное. Она просунула в дверь круглую улыбающуюся мордашку и прыснула.

– Злата! – сурово проговорила я. – В чем дело? Сколько буду тебя учить: входи в кабинет достойно и говори по существу.

– Да, конечно, Татьяна Андреевна, – сказала она и открыла дверь, не переставая улыбаться.

– Ну что там у тебя? – спросила я более спокойно, глядя на ее рыжеватые волосы, синие глаза и ямочки на пухленьких щечках.

На Злату невозможно было долго сердиться. Она просто излучала оптимизм.

– К вам посетитель, – начала сбивчиво объяснять она. – Но он ни слова не говорит по-русски. Он заходит и лопочет что-то. Я слышу слово типа «сямисэн» и пытаюсь объяснить, что ими мы не торгуем и он явно ошибся адресом. «Да и вообще в Москве ими никто не торгует», – добавила я и рассмеялась. Он вытаращил на меня свои черные глазенки и начал что-то лопотать на английском, а потом я услышала «гейся Аямэ» и поняла, что это к вам!

– Сямисэн? – удивленно спросила я. – А может, он сказал «сумимасэн»?

– Может, – охотно согласилась Злата и вновь хихикнула. – Не вижу принципиальной разницы.

– Сумимасэн по-японски «прощу прощения», – пояснила я. – И где же этот загадочный посетитель?

– В приемной ждет, – ответила Злата. – Пригласить к вам?

– Ну конечно! Это наверняка заказчик! Веди! – поторопила я.

Через минуту в кабинет вошел господин Миура. Я с удивлением поприветствовала его, машинально перейдя на английский. Он явно обрадовался и быстро заговорил:

– Ито-сан дал мне этот адрес, чтобы я смог лично засвидетельствовать свое почтение прекрасной Аямэ.

Я пригласила его присесть и позвонила Злате, чтобы она приготовила нам свежий чай. Господин Миура устроился в кресле напротив моего стола и задержал взгляд на картинах сюнга. Я увидела, что легкая краска появилась на его желтых щеках. Я опустила глаза, потом мельком глянула на его лицо и, как при первом знакомстве, решила, что он очень молод. Хотя у японцев возраст определить довольно сложно. Но мне показалось, что господину Миуре не более 23–25 лет.