Каталог Латура, или Лакей маркиза де Сада - Николай Фробениус Страница 10

Латур кивнул.

– Прекрасно. А теперь распакуй табак, нас ждет большая работа.

Латур кашлянул и проговорил не совсем твердым голосом:

– Но отец Мартен сказал, что я не должен...

– Это историческое событие, мальчик. И я рад, что случай, как это всегда бывает при всех исторических событиях, решил сыграть свою роль и послал мне помощника. Ты увидишь первое чучело тигра, которое будет сделано в Нормандии Леопольдом-Альфонсом-Филиппом Мартеном. Великим мастером-чучельником. А потому начнем. Нас ждет большая работа.

Латур смотрел на лежавшего перед ним тигра. Вдыхая запах разложения, он думал, что этот горький и в то же время сладковатый запах напоминает ему дыхание матери по утрам.

Тигра поймал капитан королевского судна, когда оно стояло в Камбейском заливе. Это был трехметровый короткошерстый самец, королевский экземпляр, Felis tigris, с большой головой и светлой бородкой, какие с возрастом появляются у тигров. Капитан пришел в восторг, поймав столь экзотическое животное; он посадил тигра в клетку и в трюме привез его домой. Но во время пути тигр заболел, и по приезде в Шербур его пришлось убить. Капитан пожелал, чтобы из тигра было сделано чучело, он хотел сохранить его как трофей. Один коллекционер из Гавра рекомендовал ему месье Леопольда, который имел безупречную репутацию после двадцати лет работы в Париже в качестве анатома и хирурга, хотя был уже далеко не молод и отличался крайней эксцентричностью. Говорили, что он лучший мастер своего дела во всей Нормандии, а может быть, и во всей Франции. Месье Леопольд с радостью принял этот заказ и тут же отложил в сторону всю другую работу. Это был сказочный экземпляр, и, хотя одна лапа у тигра была повреждена, мастер не сомневался, что результат обрадует капитана. Он уже приготовил раствор из соли и спирта и отправил гонца к племяннику за табаком и пижмой для набивки.

Теперь месье Леопольд обвязал веревкой шею тигра и прикрепил ее к крюку в потолке. Передняя часть туловища приподнялась над столом, тигр как будто повис в воздухе. Латур смотрел на висящего зверя и видел, что это красивое животное несомненно было кошкой. Латур не отрывал глаз от его громадного языка, торчащего из пасти, и боролся с тошнотой. Неужели ему предстоит «набить» этого зверя? Напевая какую-то песню, месье Леопольд вымыл в тазу руки. Тем временем он поглядывал на тигра, словно вызывал его на поединок. Дождь за окном усилился. Латуру было странно, что человек занимается таким делом, как набивка чучел.

Месье Леопольд попросил подать ему самый длинный нож со стола, стоящего у окна. Рукоятка ножа была из темного дерева, длинное лезвие блестело. Протянув мастеру нож, Латур понял, что уже не сможет уйти, ему оставалось только побороть тошноту. Скрестив на груди руки, с непроницаемым лицом, он воображал себя любимым племянником месье Лепольда, которому старый мастер оказывает особое внимание.

Привычным движением чучельник скользнул ножом по желтому телу. Один разрез он сделал от шеи до анального отверстия, другой – от подмышки до подмышки. Под мехом оказалась розовая кожа, плоть раскрылась, обнажив удивительные внутренние органы. Латур следил, как месье Леопольд снимает с тигра шкуру. Лицо его сморщилось, но он не хотел отводить взгляд. Он смотрел так внимательно, словно боялся упустить что-то важное. Ему было приятно воображать себя любимым племянником мастера, стоять рядом с ним, постигая все тонкости его ремесла, тайны тигриного тела и секреты применения различных инструментов, в то время как за окном хлещет дождь и другие мальчики либо скучают дома, либо таскают воду для своих матерей.

Лапы были отделены от туловища, хвост тоже, обнажились жилы и кости, а месье Леопольд уверенными движениями продолжал снимать шкуру. Он перестал напевать и был теперь очень сосредоточен. Время от времени он поглядывал на Латура, словно хотел убедиться, что тот следит за каждым его движением. Постепенно шкура отделялась от груды кровавой плоти, лежавшей на столе. От останков шел резкий запах, но Латур убедил себя, что не замечает его, скорее этот запах ему даже нравится.

Мастер с довольным видом возвышался над тигром. Первую схватку с мертвым зверем он выиграл. Тошнота Латура прошла. Снятие шкуры, кровавое и на первый взгляд беспорядочное, уже не было ему неприятно. По мере того как тигр надрез за надрезом переставал быть тигром и превращался в похожую на глину красную массу, исчезло и сострадание к животному, теперь Латуру было любопытно, как из всего этого можно создать нечто похожее на живого зверя. Они отнесли шкуру к чану, стоящему в углу, и положили ее в раствор соли, спирта и квасцов. Пропитавшись раствором, шкура опустилась на дно. Потом месье Леопольд переложил тело тигра на какое-то покрывало и приготовился к самому сложному действию – снятию шкуры с головы.

Латур смыл со стола кровь. Месье Леопольд вдруг прервал свои приготовления. Прямой, как доска, он закрыл один глаз и о чем-то задумался, всклокоченный парик съехал ему на одно ухо. Может, он представлял себе этого тигра в джунглях, слышал его рык, видел, как тигр прыжками несется по равнине? Латур тоже замер, он воображал, что когда-нибудь будет подражать месье Леопольду и даже превзойдет старика в его искусстве. Наконец месье Леопольд тряхнул головой, отогнав прочь ненужные мысли. Потом посмотрел на Латура и удовлетворенно вздохнул. Он счастлив, подумал Латур. У их ног лежали останки тигра. Тонкие полоски красноватой жидкости растеклись по шее, животу и лапам животного. Латур снова почувствовал приступ тошноты и взглянул в окно. Дождь продолжал стучать по листьям, на тропинку упала тень, вдали кричали чайки, все было как обычно, мир никак не был затронут тем, что совершалось здесь.

– Ну-ка, парень, выскобли стол, у нас нет времени на мечты!

Латур повиновался, ничего другого ему и не оставалось. Стол был чист.

Голову тигра отделили от тела по первому шейному позвонку. Иного способа сделать это не существовало. Если не отделить голову, потом будет трудно работать с мускулистой подбородочной частью, объяснил месье Леопольд, глядя на Латура. Латур подумал, что взгляд у старика пронизывающий, как солнечный свет.

– Осторожно, теперь очень осторожно.

Латур протянул ему маленький нож, и мастер сделал надрез на затылке. Нож следовал по закругленной линии черепа и замер между глаз. Месье Леопольд остановился. Отложил нож. Осторожно просунул пальцы под кожу и стал двигать ими по кругу. Шкура медленно отделилась от глазных впадин, месье Леопольд боялся повредить шкуру вокруг глаз. Нож рассек синеватую полоску мышцы, окружавшей глазное яблоко. Когда это было проделано на обоих глазах, шкура снялась. Она вдруг соскользнула с морды тигра и обнажила глазные впадины.

– Ну вот!

Латур переводил взгляд с тигра на месье Леопольда. Теперь у мертвого животного больше не было морды. Она превратилась в жир, мясо и пустые глазницы. Темная масса. Латур думал о том, что точно так же, собственно, выглядят и люди. Под красивой кожей прятался истинный аббат, и жена священника была всего лишь черной плотью и зияющими глазницами, да и за чистыми невинными личиками сестер Реньё скрывалась та же темная масса. Отец Мартен – это скелет, внутри которого таится множество сосудов и органов. Чучельник невозмутимо работал ножом, и это вернуло Латура к производимым на столе действиям. С пасти тигра были срезаны губы, острие ножа скользнуло вокруг ноздрей, и вскоре Латур уже заглянул в зев хищника. Руки месье Леопольда двигались медленно, сосредоточенно.