Мое большое маленькое Я - Фабио Воло Страница 10

Но когда я вышел из туалета, Франческа уже была в коридоре и направлялась в ванную.

«Черт возьми», — вздрогнул я. Я знал, что заходить в туалет было еще слишком рано, и мне пришлось разыграть внезапный прилив чувств.

— Иди сюда, — прошептал я ей, притянул к себе и продолжал ласкать и целовать ее в коридоре до тех пор, пока, по моим расчетам, дурной запах не отнесло за Апеннинские горы. Она, верно, подумала, что на меня накатил приступ нежности. Я же ждал, когда установится тихая, безоблачная погода.

Мы с ней встретились и на другой день, и еще через день, и каждый раз занимались любовью. На третий день, когда мы разомкнули объятия и лежали, глядя в потолок, я решился на признание:

— Я должен рассказать тебе кое-что, только не знаю, будет ли тебе это приятно.

— Что ты хочешь рассказать?

— Это я подсовывал тебе записки под «дворники» и посылал цветы.

Последовало молчание. Я испугался, что Франческа почему-либо рассердится. Но она сказала:

— Я знаю.

— Как это я знаю?

— Я тебя заметила на второй день. Ты у нас такой ловкий и проворный, ну прямо мраморная фигурка медведя коала.

— А почему ты мне ничего не сказала?

— Потому что это было очень смешно, а потом я хотела посмотреть, на чем же ты остановишься. Любопытство пересилило. К тому же я в то время собиралась расстаться со своим бывшим приятелем, голова у меня совсем другим была занята. И честно говоря, пока мы не провели вместе ночь после той вечеринки, ты меня не особенно интересовал.

— А почему же сейчас я тебя заинтересовал?

— Кто знает, я еще не разобралась, но ты милый, как мой мраморный коала.

— Иди ты к черту!

Мы поцеловались и снова занялись любовью. По-моему, это классно — встречаться с женщиной и с самого начала беспрерывно заниматься с ней любовью. Повсюду. Говорят, что у влюбленного человека возрастает сексуальное влечение, потому что организм вырабатывает большое количество фенилэтиламина, гормона, который усиливает сексуальное наслаждение. Мы были двумя булочками с начинкой из фенилэтиламина.

Как-то днем она позвонила мне и сказала, что ей надо со мной поговорить.

— О чем? — поинтересовался я.

— Я скажу тебе, когда мы встретимся.

— Ладно, я все понял. Но это хорошая новость или плохая? О чем пойдет речь?

— Перестань, все равно мы скоро увидимся. Целую, пока.

Я обо всем успел передумать. Когда мы встретились, она сказала, что ей со мной очень хорошо. Она раньше даже не думала, что ей может быть так хорошо с человеком, с которым она только недавно познакомилась. Но она должна внести ясность в свои прежние отношения, иначе она не сможет испытать всю глубину счастья вместе со мной. Потом она сказала, что ее друг предложил ей уехать на выходные, чтобы окончательно разобраться в их отношениях.

И она согласилась.

— Ты сказала ему, что встречаешься с другим человеком?

— Нет. Я не хочу, чтобы он думал, что я ухожу от него, потому что у меня появился другой.

— Сегодня четверг, а ты… мы увидимся вечером?

— Лучше не надо, я не готова к этому. Пожалуйста, не звони мне в эти дни. Я не смогу полностью принадлежать тебе, пока не разберусь с этой историей. Я знаю, со мной вечно попадешь в переделку, ты уж извини меня…

Она ушла сразу же после извинения. Я растерялся от того, как быстро она переменилась и заговорила со мной другим языком. Она изменилась за одни сутки, стала совсем другой женщиной.

От ее слов мне стало больно. Они принесли мне страдания.

На следующий день мне удавалось всего в течение нескольких секунд сосредоточить внимание на своей работе, потом мысль о Франческе подавляла и вытесняла все остальные мысли. Когда мне надо избавиться от неприятных мыслей и переживаний, я заношу их на бумагу. Так в тот день я записал несколько фраз и мыслей, обращенных к ней, к себе, к своей боли.

Я ищу ее во всем и повсюду. Час назад она уехала с ним на два дня на море, и я не могу ей позвонить.

Я схожу с ума. Как я мог впутаться в такую историю? Почему я не остановился раньше. Но что значит «раньше»? Ведь все произошло на удивление быстро и стремительно.

Она сказала: «Не звони мне». Я тебе не звоню. Но только знай, что каждый не сделанный мной звонок, каждое не отправленное сообщение становятся знаком любви. Мое молчание говорит о чувствах, которые я испытываю к тебе. Все это время я буду осыпать тебя неуловимыми ласками. Сегодня вечером вы займетесь любовью? Наверняка! Но ты хоть немного будешь думать обо мне? Наконец наступит минута, когда он, видя, что ты ушла в себя, спросит у тебя: «Что-то случилось?»

И ты ответишь ему: «Нет, ничего».

Вы будете ссориться за ужином? Он будет вежлив и предупредителен, но это будет вежливость несчастного, отчаявшегося человека. Не позволяй себе прельститься улыбкой алчущего. Я злой? Да, я такой.

Захочешь ли ты позвонить мне?

Как я переживу эти три дня? Нет, два с половиной.

Я должен отвлечься. Может быть, напиться?

Нет! Я начинаю дышать полной грудью.

Я стараюсь набрать побольше воздуха, но он не наполняет мою грудь. У меня в легких, наверное, дырка, прокол.

Если за эти дни она мне ни разу не позвонит, то, когда она вернется, я покажу ей, что очень обижен, что я страшно на нее зол. Нет, наоборот, я буду с ней очень ласков. Она ничего не узнает о моих переживаниях.

Когда ты вернешься, я только спрошу у тебя, хорошо ли ты провела время. Но она вернется?

Вернись! Прошу тебя!

Я бросил писать и вышел из дому. Я приготовил для нее коробку. В ней были подарки: книга стихов, диск с песнями Шейлы Чандра, ладан, который мы купили вместе, и маленький глобус. К глобусу я приклеил листок со словами: «Выбери место, и мы туда поедем». Я запечатал коробку и отнес ее в бар, в котором она работала. Я отнес подарок до ее возвращения и разговора со мной. После того, что она мне скажет, этот жест, возможно, приобретет другое значение.

Я вернулся домой и снова сел писать.

Я влюблен. Я обессилел. Стальные пальцы сдавливают мою грудь. Кто-то скажет, что я страстно хочу Франческу, потому что не могу обладать ею. Не знаю. Возможно, он будет прав. Возможно, нет. Сейчас у меня нет времени думать об этом. Я думаю только о ней. Я хочу видеть ее, целовать, слышать ее голос. Прикасаться к ней. Лечь на нее и замереть. Я хочу, чтобы она была рядом со мной.

Что ты скажешь мне, когда вернешься? Что тебе было хорошо со мной, но ты остаешься с ним? Я готов услышать это от тебя? Нет, не готов.

Почему тебя нет со мной? Почему мы вдвоем не обсуждаем, куда пойдем поужинать, — и после ужина ты не остаешься у меня ночевать. Ты останешься у меня, Франческа?