Последняя женщина - Михаил Сергеев Страница 10

Были бы вы счастливыми? Нет. Это чувство рождается только бескорыстным добром.

"Болезнь — наказание". Давая такие простые объяснения, иногда искренне стараясь помочь человеку, эти "учителя" на самом деле уводят его с пути истины. Вот чего человек должен опасаться больше всего. История знает примеры людей великой добродетели, которые страшно страдали от тяжелых болезней, а также отъявленных злодеев, бывших относительно здоровыми.

— Откуда же я могла узнать это, если в книгах написано не так?

— На свете есть только одна Книга.

Она понимала, о чем идет речь.

"И все-таки человек по-прежнему старается жить одним — достижением простых земных благ, — подумала Лера. — Он так и не верит до конца в бессмертие. Даже приходя в церковь и прося о чем-то, он в глубине души сомневается в Том, к Кому обращается. Конечно, каждый в свою меру. Его сознание требует доказательств. Почему же тогда не дать их ему? Ведь идущих по этому пути стало бы гораздо больше".

— Тогда выбор человека стал бы предметом торга. И даже насилия над ним. Ему дают доказательства, а он в ответ делает правильный выбор. Вера — это убежденность без доказательств. А с ними — уже знание.

Но мы отвлеклись. Сейчас ты стоишь на пороге изумительного мира, превосходящего все мыслимое и описуемое, — мира, который когда-то сотворил человека.

Лера снова огляделась вокруг. Ослепительно белый свет вдали по мере приближения к ней переходил в другие цвета, а над ее головой уже становился оранжевым. "Точно как радуга, только не полоской, а по всему небосводу", — подумала она.

За спиной свет переходил в сине-фиолетовый и превращался в ночь у самого горизонта. Черная его кромка была пронизана сотнями зарниц, пытавшихся, как ей показалось, разорвать границы этой тьмы.

— Там все зло Мира. Первые люди, покинувшие землю, застали зарницы еще здесь. Но добро, которое совершал человек, отодвигало границу все дальше и дальше.

Лера уже начинала привыкать к тому, что на любой возникающий в ее сознании вопрос получала ответ. "Но ведь мне и обещали это здесь", — подумала она и медленно перевела свой взгляд вниз.

Там, в глубине бездны, откуда только что ее вынесла неведомая сила, был виден тоннель в голубоватом ореоле. Огромным червем он как бы провисал над бездной, выходя ниоткуда и устремляясь в бесконечность. Внутри него что-то непрерывно происходило, напоминая кипящую лаву. По всей своей длине тоннель был пронизан сполохами, которые, как казалось, старались вырваться за его границы. Вдоль него очень медленно и едва заметно перемещался огненный обруч, фонтанируя мириадами светлячков.

— Это река времени, — услышала она. — А ореол вокруг — отражение бурлящих внутри нее событий — уже в пространство мироздания, за пределами времени. Всю жизнь ты была убеждена, что время может стереть совершенное кем-то и где-то. Здесь же отраженная в вечности истина, как посмертный слепок любого поступка, остается навсегда. Время стирает содеянное только с лица земли, из памяти того мира. Здесь ничего не пропадает и не проходит бесследно, все принадлежит Вечности. Правду можно увидеть и через тысячи лет.

— А огненный обруч?

— Это мгновение времени. Он перемещается, оставляя позади прошлое. Ты только что вышла из него. Одним из миллионов светлячков.

Лера еще раз посмотрела на мириады вспыхивающих огоньков. "Странно, ведь это мгновения смерти, — подумала она. — Но и рождение другой жизни, раз я все это вижу".

— Здесь все по-другому: нет ни сна, ни пищи. — Голос прервал ее размышления. — В этом здесь нет необходимости. И если почти всю свою жизнь человек тратит на добывание пищи и поедание ее — и, кроме этого, ничего не приобретает, то и взять с собой он ничего не может. Ему здесь становится страшно от невозможности заниматься привычным делом — ведь ничего другого он делать не умеет. А духовного багажа у него нет.

— Что же может взять с собой сюда человек?

— Многое. Например, свои переживания. Но не все. Здесь нет гнева, зависти, неприязни — они остались в той жизни, только там у тебя есть что-то, чего нет у других: деньги, талант, известность, наконец, обаяние. Обладая этими благами, ты невольно вызываешь у других как минимум желание уподобиться тебе.

— Получается, мой талант и обаяние — это плохо?

— Нет. Важны последствия того и другого. Ведь таковыми могут быть не только радость для тебя, но и зависть и неприязнь других. Закон неумолим: важно только то, что ты дала другим и что породила в них. Что испытываешь ты, важно лишь в том случае, если это следствие твоих добрых дел. Если ты ощущаешь радость оттого, что красива, — это пустое, не имеющее никакой ценности чувство. А если ты испытала радость, накормив голодного, — безмерной будет благодать, которую ты обретешь.

"Зависть, — подумала Лера. — Ну, обладание деньгами, достатком — понятно. Но мой талант публициста, писателя, мое обаяние, ведь я здесь ни при чем, и если у других все это вызывает зависть, разве я виновата?"

— А что такое обаяние, по-твоему?

— Ну, это желание и, наверное, способность выглядеть хорошо.

— Ты хочешь сказать, желание и способность выглядеть лучше других?

— Если я родилась красивой, разве в этом моя вина?

— Конечно, нет. Миллионы рождаются такими. Дело в желании использовать это свое качество. Иначе не было бы причины для зависти. Но, осознав, что он красив, человек испытывает огромный соблазн расценить свою красоту как превосходство над другими, и его поведение меняется. Он красивее, значит, лучше других, а если еще и оденется лучше остальных, то возвысится над ними еще больше. Логика примерно такова.

Что такое зависть? Ее родные сестры — проклятия и ненависть. Ты красива, хорошо одета и вышла на улицу. Люди оглядываются. У них ничего этого нет. "Как я хорошо выгляжу", — думаешь ты. На самом деле черным вязким шлейфом стелются за тобой грязные мысли и липкие сгустки зависти. Избавиться от них почти невозможно: рожденное тобой — твое! Сначала они тебя просто раздражают, но постепенно начинают проникать в твою душу и пронизывать ее, как червоточина свежее яблоко. Рано или поздно подобное темное выплескивается и окончательно перерождает тебя. Так наступает расплата. Но это ничто в сравнении с тем, что ждет тебя впереди.

— Такая, казалось бы, безобидная вещь — и такие последствия. Что же тогда говорить о звездах шоу-бизнеса и других известных людях, не сходящих с экранов телевизоров? Ведь им завидуют все.

— Там разные люди. Сложно позавидовать человеку, пусть даже просто размышляющему, но при этом излучающему добро. Тогда деньги не цель, они прилагаются.

Но есть и другие. Желание стать знаменитым, узнаваемым, приблизиться к кому-то из сильных мира сего побеждает, и человек даже гордится им. Разве подобные цели — кирпичики души? С этих мелочных интересов, с этой еле заметной тропинки начинается дорога в ад. И все чаще и чаще сбившиеся на нее будут поступаться порядочностью, продавать свою честь и топтать свою совесть. Дьявол уже поселился в их душе и там, в глубине, куда они всегда будут бояться заглянуть, станет нашептывать: "Ты все сделал правильно, ты просто талантливее и лучше других, ты смог многого добиться и достоин этого". Все. Конец. Тропинка привела к мощенной такими желаниями дороге. Единицы смогут свернуть с такого пути — слишком заманчивые блага обещаны человеку. И платят они за это каждый день еще там, на земле. Но настоящую цену дьявол назначает здесь. Забудь о них. Они несчастнее самого неимущего из смертных.