1986 - Владимир Козлов Страница 10

– А живешь ты где?

– В сто восемьдесят первом «а», это дом рядом со школой…

– Да, понятно… И когда это было, летом?

– Да, в конце уже. После двадцатого августа… Я точно не помню – вы посмотрите там, в протоколе… А после двадцатого – потому что учебники уже выдали. И я шла одна, фонари на той улице никогда не горят, темнотища… И тут он… Накинулся сзади, повалил на траву, задрал платье… Я, как могла, отбивалась…

– И лица его ты не видела?

– В общем, нет… Он сразу повалил меня лицом в траву… Одной рукой зажимал мне рот и сидел на мне, придавливал к земле… И рука его чем-то воняла таким неприятным, но я не могла разобрать точно, чем…

– Ты кричать пыталась?

– Пыталась… Но он не давал, старался мне рот все время зажать… Он задрал платье, стянул вниз трусы… И тут в конце улицы появился мужчина – там не так темно, там свет от магазина. Ну, и он его заметил, бросился бежать… – Она вздохнула, почесала пальцем нос.

– Значит, ты его не рассмотрела вообще?

Оля покачала головой.

– И вообще, никаких деталей?

– Никаких. Ну, вы ж сами понимаете, мне там не до деталей было… Лишь бы вырваться… Знаете, я никогда не верила, что его найдут… Не знаю, почему. И заявление писать в опорном не хотела. Если б мама не заставила…

– Нет, это ты, конечно, зря… Ты ж понимаешь, что нормальный человек так никогда не сделает… А если сделал один раз, значит, сделает еще… И, значит, есть шанс, что его поймают, и тогда бы ты тоже опознать его могла…

– Если б запомнила…

– Если б запомнила.

Юра поднял глаза, посмотрел на Олю. Она тоже посмотрела на него.

– Извините, что не смогла вам помочь…

– Нет, это ты извини. Получается, зря побеспокоили…

Они снова посмотрели друг на друга.

– Слушай, а можно я тебя спрошу еще о чем-то?

Оля пожала плечами.

– Это к делу вроде не относится, но всякое бывает… Ты случайно не была в прошлом году на турслете? В конце учебного года, в мае?

– Да, была.

– И что там был за инцидент?

– Инцидент? – Оля едва-едва улыбнулась. – Я не знаю, что вам говорили в школе, только все это неправда. Все придумали учителя и директор. Да, там взяли пацаны с собой «чернила»… Ой, слушайте, только маме вы не говорите про то, что я вам расскажу, ладно?

– А как я могу ей рассказать? Я ее не знаю…

– Ну, мы выпили по полстакана или, может, по стакану – кто сколько. И стали играть в карты. На раздевание. Кто-то больше с себя снял, кто-то меньше. Но насчет это самое – вы что? Там же одна палатка… Так, при всех? Никто бы из девчонок никогда не стал. Пацанам конечно же хотелось… Девчонкам некоторым, наверно, тоже, но чтобы так вот? Никогда в жизни… Так, подурачились немного с этим раздеванием…

Юра взял со стола пачку «Космоса», пододвинул к Оле.

– Будешь?

– Нет, спасибо, я не курю…

Юра достал сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся, выпустил дым.

– Последний вопрос, и свободна, ладно? Можешь не отвечать, если не хочешь…

Оля кивнула.

– А когда раздевались, ты в чем осталась?

– В джинсах и в лифчике. Мне тогда везло в игре… Ладно, до свидания…

– До свидания.

Оля встала, вышла из кабинета. Едва не столкнувшись с ней, зашел Шимчук.

– Хватит баловаться, Юрка. Сергеич сказау – там похожее преступление. У том же районе… Едьте с Сярожай…

* * *

В кухне на первом этаже хрущевки на плите стояли несколько кастрюль и сковорода с застывшим побелевшим жиром. На табуретке сидел худой мужик в белой майке и спортивных штанах, с татуировкой на плече – Иисус Христос на фоне купола церкви и надпись «Спаси и сохрани». Рядом с ним стояли участковый и мент-сержант.

В кухню заглянули Сергей и Юра.

– Ложный вызов для вас, короче, – сказал участковый, – он тут не при делах… Но бабу свою отделал капитально… За что ты ее? – Он наклонился к мужику. Тот приподнял голову, обвел кухню мутным взглядом, что-то промычал.

– Бесполезно… – Участковый махнул рукой. – Но, я говорю, отпиздил капитально. Перелом руки, перелом челюсти… И главное, не первый раз уже…

– И что те разы? – спросил Юра.

– Что – те разы?

– Ну, сажали его? Или условно?

– Ничего вообще. Она заявы каждый раз забирала. Я ей говорил сколько раз: на хер тебе этот дебил? Пусть садится… А она: как я буду одна? С детьми и без мужика…

* * *

Сергей, Юра и девушка лет двадцати с ярко накрашенными губами подошли к двери кабинета. На девушке был расстегнутый светлый плащ, юбка чуть выше колена, колготки телесного цвета. Сергей отомкнул дверь, сказал девушке:

– Проходи. Будь как дома.

Все трое прошли в кабинет. Сергей замкнул дверь, оставил ключ в замке. В кабинете с зарешеченным окном стояли два стола, заваленных бумагами, в углу – ободранный металлический сейф.

– Садись.

Девушка села на свободный стул – глубоко, прижавшись к самой спинке, закинула ногу на ногу. Сергей сел к столу, Юра – на стул в углу. Покопавшись в бумагах на столе, Сергей нашел чистый лист, вынул из кармана ручку, пачку «Гродно», протянул сигареты девушке. Она покачала головой.

– У меня свои.

Девушка открыла сумочку, вынула пачку «Космоса». Сергей, чиркнув спичкой, прикурил ей и себе.

– Ну, короче, начнем… Фамилия, имя, отчество?

– Бедуленко Елена Петровна.

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот шестьдесят пятый.

– Где работаешь?

– Сейчас нигде. Работала продавцом в пятьдесят втором. Уволилась в том месяце. А что?

Она выпустила дым, отодвинулась от спинки стула, посмотрела в упор на Сергея.

– Ничего. Почему уволилась?

– Надоело… Вы меня что, насчет этого позвали? Тунеядство хочете повесить? Совсем одурели?

– Нет, само собой. Помнишь заявление свое – осенью того года?

– Конечно, помню. Да, писала я на Короля, потом забрала…

– Почему забрала?

– Потому что помирились…

– Как это – помирились?

– Просто. Он принес мне пятьсот рублей. – Она снова посмотрела Сергею в глаза. – Где здесь пепельница?

Сергей взял с подоконника банку с бычками, поставил перед ней.

– Значит, пять сотен – и все?

– Что, мало?