Они ведь едят щенков, правда? - Кристофер Тейлор Бакли Страница 10

Жук слегка волновался. Он уже несколько раз встречался с Энджел Темплтон на коктейльных раутах — и находил ее устрашающей дамой. Да, она и в самом деле способна была устрашить. Слухи о легендарной Энджел ходили по всему городу. За время своей стажировки в Пентагоне она успела завести романтические отношения с двумя генералами и одним адмиралом. Адмирал был из Объединенного комитета начальников штабов. Адмиральша отнюдь не пришла в восторг, узнав об этом романе, и устроила скандал, в результате чего адмирала отправили на морскую службу. Энджел ни разу не была замужем и растила в одиночку восьмилетнего сына по имени Барри. Несмотря на свою людоедскую репутацию, Энджел была во всех отношениях заботливой матерью и регулярно посещала школьные родительские собрания.

Жук изучил содержимое витрины в вестибюле — там стояли книги, написанные штатными научными сотрудниками ИПК и их коллегами: «Аргументы для перманентной войны», «Отступи, Ад: самоуверенность американской внешней политики с 1812 по 2003», «Дадим шанс войне», «Пакс-Американа: Вам что-то не нравится?», «Двойная крепость: подъем движения Орео-Кон», «Как Америке не стать Францией — и почему это необходимо».

Институт постоянных конфликтов являлся штабом так называемых «орео-конов» или орео-консерваторов: «Твердых снаружи, мягких внутри». Твердые — потому, что это были бескомпромиссные сторонники наращивания военной мускулатуры США. Мягкие — из-за того, что их внутренняя политика преимущественно следовала линии невмешательства; орео-конам было действительно безразлично, чем заняты президенты и Конгресс, лишь бы они хорошо финансировали Пентагон и вооруженные силы и находили бы им применение за рубежом, желательно — на полях сражений.

Критики орео-конов, которых было не так уж мало, считали их шайкой изворотливых самодовольных типов. Хитрые и осмотрительные, они умело дистанцировались от любых провалов. Когда какая-нибудь из пылко поддержанных ими кампаний по иноземному вторжению вдруг вызывала встречный огонь, то всегда оказывалось, что виноват в этом кто-то еще. Сама идея была разумной. А вот ее исполнение оставляло желать лучшего. Для группировки, втягивавшей Америку в одну зыбучую трясину за другой, орео-коны выглядели, пожалуй, зловеще жизнерадостными. Долгая скорбь о случившихся трагедиях — это не для них. Раздать амуницию, раздать холодные закуски — и вперед, навстречу новой катастрофе. В настоящий момент они страстно агитировали за упреждающий удар по ядерным комплексам Ирана, используя собственное ядерное оружие. Так сказать, забросить мяч в корзину в прыжке.

— Мистер Макинтайр?

Жук обернулся.

— Майк Бёрка. Я сотрудник мисс Темплтон.

Жука застигли врасплох. Он-то ожидал, что за ним придет секретарь. А этот Бёрка выглядел совсем как спецназовец из подразделения «Морских львов», только в штатском. Шея у него была толщиной с молодую секвойю; глаза смотрели холодно и оценивающе. Жук стал подниматься вслед за ним по мраморной лестнице.

— У нее сегодня очень плотный график, — сообщил Майк Бёрка, — но нам удалось выделить вам двадцать минут. Вам повезло. Кристиан Аманпур [16]предоставили только десять.

— Я постараюсь зря не тратить время мисс Темплтон, — ответил Жук, когда они проходили мимо боевого призыва Барри Голдуотера.

— Возможно, ей позвонит доктор Киссинджер. Тогда я выведу вас из кабинета в коридор. А как только ее телефонный разговор с доктором Киссинджером завершится, я проведу вас обратно в кабинет. Время, которое она потратит на беседу с доктором Киссинджером, не будет вычтено из отведенных вам двадцати минут.

Жук кивнул.

— Я и сам жду одного звонка.

Бёрка озадаченно поглядел на него.

— От Далай-ламы, — пояснил Жук. — Но я не возражаю против того, чтобы мисс Темплтон оставалась в комнате, пока я буду беседовать с Его Святейшеством. Обычно мы с ним общаемся по-тибетски.

Глаза Бёрки превратились в лазерные указки. Выражение его лица говорило: «Знаешь, в другой раз я бы врезал тебе по дыхалу, да сейчас манжеты кровью марать неохота».

Они прошли мимо четырех секретарей. Жука ввели и представили пред ясные очи.

Энджел Темплтон поднялась из-за стола — весь из черного стекла и нержавеющей стали.

— Жук Макинтайр, — просияла она и протянула ему руку. — Очень о вас наслышана. Присаживайтесь, пожалуйста. Должна вам сказать, что «Гроуппинг-Спрант» — это мой любимый аэрокосмический подрядчик.

— Правда? Вот это да.

— Тот модернизированный комплект, который вы сделали для TACSAT-4? Одним словом — потрясающе. А та презентация в режиме реального времени для FALCONSAT-26 во время бомбежки Пакистана? Блестяще. И добавить нечего. Не хотите ли кофе? Чай? «Ред-булл»? «Аддеролл»?

— М-м, нет, спасибо. — Жук почувствовал, что краснеет. — Но я непременно передам ваши отзывы своим бывшим коллегам из «Гроуппинга».

— Бывшим?

— Да. Я решил заняться новыми разработками. Это и привело меня сюда.

— Знаете, — продолжала Энджел, — если бы не такие компании, как «Гроуппинг-Спрант», то… меня просто в дрожь бросает. Что бы мы делали? Швыряли бы в своих врагов камни. Как эти безмозглые, бесхребетные амебы там, — тут она указала согнутым большим пальцем в сторону Капитолийского холма, — расправились с MQ-9B… Ну, просто до слез обидно. Чик Девлин проделал потрясающую работу.

— Но ведь слушание было закрытое.

— Я читала расшифровку стенограммы, — проговорила Энджел строго, — разве я похожа на человека, который узнает новости из выпусков «Вашингтон пост»?

— Я впечатлен.

— Мистер Макинтайр, неужели я похожа на человека, узнающего новости из «Вашингтон пост»? Только не воспринимайте как критику, ладно? Но если бы там была я, то заявила бы этим сенаторам: «Значит, вы не хотите спасать жизни американцев в Пакистане? Ладно, в таком случае давайте привозить к дверям вашего кабинета все черные мешки с телами убитых американцев, которые доставляют оттуда, — согласны?»

Жук сглотнул слюну.

— Да, жаль, мы до такого не додумались, — сказал он и подумал: Кришна-Мишна, интересно, чем эта женщина посыпает себе гранолу за завтраком? Может, порохом? Взрывчаткой?

Он вдруг заметил, что разглядывает ее обтянутые чулками ноги — длинные, как мемориал Джорджа Вашингтона. Смутившись, он поднял глаза и увидел, что она улыбается.

— Ничего, ничего. Мне нравится, когда мужчины любуются моими ногами. Я и сама знаю — они стоят того. Хорошо, мистер Макинтайр, довольно фривольной болтовни. Какова истинная цель вашего визита?

— Ну, — сказал Жук, — как я уже упоминал по телефону…

— Я помню, о чем вы говорили по телефону. Я спрашиваю вас — о чем идет речь.