Прощание с Литинститутом - Лев Альтмарк Страница 10

Имя воинствующему жлобству – легион… В любом случае было замечательно, что пока существовали мы, идеалисты, свято верившие в то, что, только благодаря нам, мир всё ещё не скатился в бездонную пропасть пошлости, возврата из которой нет. На нас и только на нас держится будущее литературы…

Помнишь, в каких скотских условиях мы жили в общаге? Загаженные туалеты, умывальники и кухни, ничем не отличающиеся от туалетов, серые, пропитанные вонью коридоры, освещаемые тусклыми, постоянно перегорающими лампочками без плафонов… И всё равно здесь был какой-то невероятный сгусток чистой и животворной энергии, которую, несмотря на грязь и мерзость, излучали эти святые стены, пол, потолок. Может быть, потому что здесь жили мы…

А как мы издевались и ненавидели тех, кто, по нашему мнению, не видел или не желал видеть высокого предназначения литературы! Жадно читая рукописи друг у друга, каждый из нас, наверное, искал то, чего пока не мог сделать сам, а ещё – то, что уже прошёл, сумел перешагнуть, чтобы идти дальше. Это был хороший марафон самолюбия, где были победители, но не было побеждённых, потому что при очевидной внутренней зависти к более удачливому собрату никто никому никогда не желал плохого. Каждый понимал, что без этого соперничества в литературе делать нечего…»

– Подъём! – скомандовал Амнон и звонким щелчком отстрелил докуренную до фильтра сигарету.

Солдаты зашевелились и стали подниматься, где-то клацнул о камни приклад автомата, послышались разговоры и смех. Несмотря на то, что вертолёт, который заберёт их после окончания операции, прилетит уже в полдень, никто не сомневался, что эти несколько часов будут тяжёлыми и изнурительными не только физически, но и морально. Хорошо, если придётся только стрелять и встречаться с противником лицом к лицу. Это как раз не самое тяжёлое на войне, потому что рукопашная проходит в запале и на подъёме, когда не чувствуешь ни напряжения, ни усталости, ни времени. Хуже, когда бесконечно прочёсываешь местность с постоянным чувством опасности и ожидаешь неведомо где притаившуюся беду. Немного успокаивало то, что вертолётчики прочешут местность и уничтожат террористов ещё до прихода солдат, тем более из капкана выбраться практически невозможно, а брать убийц живыми нет никакого смысла. Но всё равно это война…

Мишка спрятал тетрадь, надел каску и встал, разминаясь после долгого сидения в неудобной позе.

Сперва отделение шло по каменистой дороге, уходящей сквозь невысокие серые холмы к побережью, потом Ирокез разумно рассудил, что дорога – это прекрасная мишень, решись какие-нибудь новые террористы устроить засаду. По мандариновой роще, тянущейся вдоль дороги, куда отделение тотчас переместилось, идти было тоже не сложно, но уже через полчаса, когда роща осталась позади и пошёл редкий жёсткий кустарник, скорость заметно снизилась и идти стало тяжелей. Но особой поспешности не требовалось, потому что до исходной точки, где отделение должно было оказаться к началу операции, оставалось совсем немного.

Постепенно холмы стали выше, а растительность более густой и зелёной. Солнце ещё не поднялось настолько, чтобы пятнисто-рыжая армейская рубашка пропиталась потом, а брезентовый ремень автомата, словно бесконечно длинная канцелярская печать, отштамповал на плече чёткий глубокий оттиск каждой нитки из своих переплетений.

Разведчики-друзы, которые незадолго до выступления обшарили местность на несколько километров вперёд, уже вернулись и доложили, что всё спокойно. Так, по логике вещей, и должно было быть, потому что зона безопасности, где велись основные боевые действия с врагом и где возможны всяческие неожиданности, осталась далеко позади. Здесь не было ни армейских баз, ни стратегических дорог, и вообще израильтяне появлялись тут не часто.

Низко над головами солдат пролетело ещё два вертолёта, и вертолётчики, похожие на стрекоз своими выпуклыми чёрными очками, сверху помахали руками. Чувствовалось, операция начнётся очень скоро.

– Всем ждать! – скомандовал Амнон и посмотрел на часы. – У нас ещё есть двадцать минут, можно выкурить по сигарете… – Он поморщился и погрозил пальцем: – Увижу у кого-нибудь включённую мобилу – голову оторву!

Армейское командование запрещало пользоваться сотовыми телефонами, особенно там, где идут боевые действия. Их просто сдавали на базе, но мало ли кто мог утаить ещё один аппарат в кармане – каждого-то не обыщешь. Уж, больно легко засекали «технари» террористов местонахождение владельцев телефонов. Даже не взирая на глушилки. Сегодня воевать приходилось уже не с дилетантами, а с настоящей, хорошо вооружённой современной вражеской армией.

Мишка закурил сигарету и по привычке достал тетрадь. К этому в отделении уже привыкли, и никто не лез с расспросами.