Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова Страница 10

#homework #домашнее_задание

Домашнее задание

История про Валика, который боится кошек

Звонок в дверь. Полина идет открывать, кошки повскакивали, переглядываются, мол, ура! вот и Валик пришел, мальчик лет пятнадцати, сейчас что будет! Побежали в прихожую, обступили. Он вошел такой аккуратненький, ногами переступает как аист. Коты за ним, на лапы друг другу наступают, толкаются, мол, Валик, Валик пришел, чо щас будет. Валик проходит в комнату, кладет куртку в кресло, садится, раскладывает свои тетрадки и всякие распечатки с тестами. А я в соседней комнате и в открытую дверь подглядываю. Ну и начинается аттракцион. Валик жалобно ябедничает:

– Полина Игоревна, она трогает меня. Она трогает лапой…

Полина:

– Кошка! Не трогай его лапой!

Кошка усаживается Валику на ногу и делает покерфейс: «Кого я трогаю? Подумаешь, очень надо кого-то трогать. Этот дом мой. Этот мир мой. Эта женщина моя. Все тут мое. И эта нога тоже будет моя».

Валик:

– Она села мне на ногу!

Полина смотрит под стол:

– Брысь!

Кошка не уходит. Сидит под столом на ноге Валика и светит глазами:

– Ага. Щас!

– Лиза, – зовет меня Полина, – забери всех котов в другую комнату!

Я прихожу, говорю «здрасть», Валик покрывается красными пятнами. Я забираю кошку и кота в маленькую комнату. Но тут вступает тяжелая артиллерия. Котенок Склодовская-Кюри.

– Она села на мою куртку! – взвизгивает Валик.

– Лиза! – зовет Полина.

Я беру Склодовскую под брюшко, Склодовская крепко держит в лапах куртку Валика: давай, Лиза, это тоже возьмем, тут бомбошки прикольные, поиграем с тобой. Я отдираю куртку Валика от Склодовской-Кюри, куртку – на вешалку, уношу котенка в маленькую комнату, но оттуда, пользуясь случаем, выдирается на волю кот и несется к ногам Валика, хватает того за штанину, тянет лапы к коленям: мол, возьми меня на ручки, добрый мальчик, я что, даром ждал тебя полдня. Валик сучит ногами и задирает их на стул. Садится, как орел на скале. Полина тяжело вздыхает, встает, берет хулигана, уносит на кухню, закрывает двери, совершенно недооценивая способности своего кота.

Минут десять тихо. Подозрительно тихо. Наверное, кот нашел еду и ест. Он прожорливый. Я стою на цыпочках и подглядываю, у Полины старые добротные австрийские двери с резным стеклом наверху, мне все видно, я ж длинная.

– Как этот звук произносится, – Полина спрашивает Валика и указывает кончиком остро отточенного карандаша в учебнике.

– Уай, – Валик.

– Уа-а-ай! – раздается из-за кухонной двери.

– А этот? – Полина.

– Эй, – Валик.

– Э-э-эй! – из кухни.

Оттуда же слышны ритмичные звуки: «Бум-м-м! Бум-м-м!»

Кот разгоняется, чтобы вспрыгнуть на ручку двери и зацепиться за нее двумя передними лапами, держась за ту же ручку нижними. Наконец ему это удается. Ручка двери вроде бы сама собой опускается вниз, дверь открывается медленно, широко, со скрипом, в комнату на дверной ручке вплывает кот. На его кавайной сладкой морде ухмылка: «Ну-у? Как вы тут без меня? Не скучали?»

Кошка и котенок в моей комнате сидят под закрытой дверью и нюнят:

– Мы тоже хотим! Пус-с-сти-и нас к Уа-а-алику, пусти-и-и…

Кот – шлеп! – спрыгивает на пол и потирает лапы:

– О! Валик! – память у котов короткая. – Валик пришел!

Полина обреченно вздыхает, опять встает и тащит сопротивляющегося кота на кухню. Из кухни опять: «Бум! Бум!» Ну жесть вообще!

Так проходит час. Валик надевает куртку, застегивается. Старательно задирая ноги, как цапля, хотя все коты заблокированы в разных помещениях, идет к двери. Прощается. Надевает шапочку и перчатки. Уходит. И все время, глядя, как он торопливо покидает ее дом, Полина думает, что на следующий урок Валик точно уже не придет, но Валик упорно приходит, делает успехи в английском, а коты с каждым его приходом наглеют все больше и больше.

Вот, Полина Игоревна, это была история про Валика. На английском я ее вам устно расскажу завтра. Обнимаю. Спасибо за чай.

Ever yours, Liza

* * *

Полина часто ходит в черном свитерке и в черных брючках. Дима ей сказал: Полина, вы как Марсель Марсо. И Полина так красиво изогнулась, поклонилась и печально-печально улыбнулась.

Кто такой Марсель Марсо? Оказалось, великий мим. Как многого я не знаю. Сколько еще всего мне нужно прочесть. Как все интересно-интересно-интересно. Книги-книги-книги. Дайте мне книг, дайте!

#doctor_nathan #it’s_my_life

#доктор_натан #это_моя_жизнь

Вчера доктор Натан говорил со мной по скайпу. Это было так неожиданно. Вообще-то он говорил с Димой, а я затупила стояла и подпирала дверной косяк. Но со мной он тоже много о чем поговорил. Он советовал мне новую музыку и книги. Он спросил, как я живу в моей новой жизни. Я мычала что-то, кароч, тупо моросила, стеснялась, пообещала написать. Ему как раз можно писать как хочется, а не как надо. Потому что док молодой и офигительный. Даже в своем зеленом костюмчике он ходит с подкатами, а на улице – я видела в окно – он надевает (заметьте, Полина Игоревна, я написала надевает, а не одевает!) снуд и крутую хипстерскую рыбацкую шапку-бини.

Доктор Натан, здравствуйте!

Не хочу вспоминать мое пребывание в клинике, но очень скучаю по нашим вечерним разговорам. Мне даже иногда кажется, что именно благодаря им я и начала выздоравливать. Сразу простите за многословие и речистость. Мне не с кем поговорить и написать некому. Те люди, которые знали меня до переезда сюда, испугались моей болезни и исчезли. Я их понимаю. Только вы помните, какая я была, и именно вы видели упадок и прогресс небольшой цивилизации по имени Лиза Бернадская. И благодаря вам она, эта цивилизация – уж какая есть – возродилась. Так что – читайте, если вам охота. Потому что мне так мило вам это все писать, доктор Натан. А если вам неохота его читать, закиньте это письмо за диван в ординаторской.

Вы спрашивали, как моя жиза. Норм. Простите, доктор Натан, я слишком волнуюсь, чтобы выбирать слова, хотя мои бабки со мной работают по искоренению дурновкусия. Это слова Агнии.

Я потихоньку обживаю эту новую для меня действительность. Пока мне кажется, что в ней всего много. Много шума, хотя на самом деле его не много – разговоры, голоса, ветер за окном, иногда машина, иногда собака, иногда самолет в небе, иногда телевизор из соседней комнаты. Все очень отчетливо слышно и режет слух. Лучший и самый желанный шум – Мистер Гослин, ну вы и сами знаете, какой это крутой, умный и милый чувачок. Пруф посылаю вам в аттаче. Там еще есть фотография письма, Мистер Гослин написал Санте. Зацените его «пажайлуйсто».