Сэм - Мария Аллан

– Monsieur? – Я облокотилась о высокий ресепшен и, приподняв темные очки, дерзко взглянула на портье. – Вы ошиблись. Я не месью…

У него были короткие, аккуратно подстриженные волосы с проседью и мешки под глазами. Подняв взгляд от листа, на котором выводил кривые буквы, он удивленно вскинул бровь:

– Простите, месью? – Тонкие морщинки углубились около губ.

– Mademoiselle! – Я помахала рукой перед его лицом.

Он нахмурился, посмотрел на плоский монитор, снова на меня – и что-то набрал пальцем на клавиатуре.

– Бунгало двадцать один. – По лакированной дубовой столешнице застучал длинный ноготок. В нос резко ударил цитрусовый аромат. Пожилой портье вынужденно отвлекся на полную девушку, обтянутую красной тряпкой на черных бретельках.

– А, mademoiselle Дульсинея. – Он протянул ей электронный ключ. – Рад, что остаетесь еще на один сезон.

Она еле заметно кивнула, взяла коричневую пластиковую карточку и недовольно покосилась в мою сторону. Со своих потасканных, похожих на лопаты кроксов я перевела взгляд на ее шпильки, затем – на лицо и нагло подмигнула. Реакция девушки была предсказуемой: что-то фыркнув, она резко повернулась и ушла.

– Итак, продолжим, – портье вновь обратился ко мне. – Как, вы сказали, ваше имя?

– Э-э-э… Сэм Борн. Сэмюэль Джонатан Борн. – Я кашлянула и почесала макушку. Всклокоченные волосы растрепались еще больше. Их никогда и никакой расческой было не унять.

– Одну минуточку, – портье щелкнул мышкой. – Нет, все правильно. Месью Сэмюэль Джонатан Борн. Данные компьютера не лгут. – Он погрозил мне пальцем. – Подшучивать вздумали, месью, – и добродушно улыбнулся, – но меня не проведешь.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. «Идеальная» компьютерная система дала сбой и зарегистрировала меня как парня!

– Вы – последний опоздавший, месью Сэмюэль, – продолжал портье. – У нас элитный лагерь, сюда не так-то просто попасть. – Теперь он смотрел с уважением, а я в ужасе прикидывала, сколько они сняли с кредитки моего отца. – И подобным шуточкам здесь не место. – Его лицо посерьезнело. – Ваше удостоверение личности, пожалуйста.

Я достала из рюкзака школьную карту со своей перекошенной физиономией, одновременно прокручивая в уме: «Что делать? Указать на ошибку или оставить все как есть?»

Если признаюсь, то меня, скорее всего, отправят домой, и тогда я не смогу довести расследование до конца. Второй вариант был проще: мои внешность и манеры полностью соответствовали новой роли. Многие люди терялись, не зная, как правильно ко мне обращаться: регулярные тренировки укрепили мышцы, грудь была незаметна вообще, косметикой я не пользовалась и предпочитала мальчишескую одежду. И голос. Я до сих пор сипела, как четырнадцатилетний подросток. Мой старый нянь Фрэнк поначалу считал, что это притворство, а потом решил, что всему виной переходный возраст, в котором я застряла навсегда, и оставил меня в покое. Правда, в тринадцать из-за этого я столкнулась с кризисом личности, но утешил дядя «Гугл», который пояснил, что таких людей много, и их называют андрогинами.

В итоге я решила остаться и молча наблюдала, как потерявший ко мне интерес портье лихо стучит скрюченными пальцами по клавиатуре. Когда он внес необходимые данные в компьютер, я устроилась в кресле и расслабилась.

Глава 2

Просторный холл занимал весь первый этаж главного корпуса и имел форму правильного восьмиугольника. От стен из светлого дерева пахло сосной, многочисленные декоративные растения в бамбуковых кадках создавали впечатление дендрария. Скинув рюкзак, я устроилась на одном из соломенных диванчиков с цветными подушками. Прозрачные раздвижные двери впускали и выпускали отдыхающих – поначалу было интересно наблюдать за ними, но вскоре мне надоело это занятие, и я съехала по подушке, переплетя пальцы на груди, и закрыла глаза. Лившийся из огромных окон яркий солнечный свет пробивался даже сквозь веки. Я посмотрела на портье, но он уставился в телефон и ни на кого не обращал внимания; пробежала взглядом по пальме, окруженной широкой дубовой стойкой ресепшен.

– Здравствуй.

Вздрогнув, я перевела взгляд на голос. Справа от меня стояла женщина – приглядевшись, я поняла, что ей около тридцати пяти. Белый цвет платья выгодно оттенял бронзовый загар, а приталенный покрой подчеркивал стройное тело. Волны золотистых волос струились по плечам. От женщины пахло тонким ароматом лаванды и миндаля. Это была та самая красотка с обложки журнала, ради которой я сюда приехала.

– Мадлен, менеджер лагеря, – представилась женщина и протянула руку. – А ты, значит, Сэм?

У нее был приятный голос, она говорила с легким акцентом. Может, британка? Отец постоянно пропадал в Лондоне – у его фирмы там находился главный офис, поэтому еще ребенком я решила выучить английский язык. Я читала на нем книги со словарем, смотрела фильмы с субтитрами, надеясь таким образом привлечь внимание отца. Но я ошиблась. Однако усилия не пропали зря – теперь я говорила на английском как на родном.

С губ сорвался глубокий хрип:

– Кх-дэ.

Женщина слишком пристально разглядывала мою ярко-желтую майку с мордочкой Пикачу и вытянутые на коленках бриджи. Когда она перевела взгляд на сбитые костяшки моих кулаков, стало не по себе. Стиснув зубы, я все же приподнялась с дивана, неуклюже пожала ее мягкую ладонь и упала обратно – не совсем удачно: края плавок тут же соскользнули внутрь, и я чуть не выругалась вслух. Кашлянув для приличия, я аккуратно передвинулась на бок, затем плавно перетекла на другую сторону – безрезультатно: края так и не выровнялись.