Жили-были ежики - Андрей Усачев Страница 9

— До калитки и ни на шаг дальше! — строго сказал папа.

В один прекрасный день Вовка услышал знакомый свист, И перед домом появился заяц Сенька.

— Тебя же заперли, — удивился Вовка.

— А я удрал. Через чёрный вход! Что же из-за этого волка я буду целыми днями торчать дома и смотреть, как сёстры играют в фантики? Пошли на качели!

Родителей дома не было.

— Хорошо, — сказал ёжик. — Только ненадолго.

Они уже почти дошли до качелей, когда сзади послышался шорох. Вовка оглянулся и…

До этого он видел волка лишь на картинке. Настоящий волк оказался во много раз больше. И зубы у него были больше. А глаза горели, как болотные огни.

Вовка сразу понял, что домой ему не убежать. Ноги у ёжика были коротенькие. И волк догнал бы его в две секунды, Можно было свернуться клубком, как его учил папа. Но у Вовки мелькнула другая мысль. Не зря белки учили его лазить по деревьям. Он бросился к ближайшей берёзе и, помогая себе иголками, вскарабкался на толстую ветку.

Впрочем, волка ёжик не особенно интересовал. Он щёлкнул зубами и бросился на зайца, Как ни быстро бегал Сенька, а было понятно, что волк его догонит. Сенька стал нарезать круги, он так часто делал, чтобы у преследователя закружилась голова. Но хищник не отставал. Ёжик понимал, что надо что-то делать.

— Прыгай на дерево! — крикнул он.

Сенька услышал совет друга и, высоко подпрыгнув, повис на ветке соседней берёзы.

Волк с удивлением посмотрел на висящих ежа и зайца.

— Ну, виси, висун! — презрительно сказал он Сеньке. И больше ничего не произнёс. Разговаривать с добычей он считал ниже своего достоинства.

Волк улёгся под Сенькиной берёзой и даже прикрыл глаза, словно говоря: «Ну, куда ты от меня денешься?»

— Сенька, подтягивайся! — закричал Вовка.

— Не могу, — простонал заяц. — У меня передние лапы слабые, Я долго не выдержу.

Вовка стал лихорадочно думать. И тут в его голове мелькнула спасительная идея — нужно перелезть на соседнее дерево и помочь Сеньке забраться на ветку.

Ветка его берёзы как раз доставала до той, на которой висел несчастный Сенька. Высота была небольшая — с белками Вовка и повыше лазил.

— Держись, — сказал он другу и потихоньку стал перебираться на соседнюю берёзу. До цели оставалось совсем немного, как вдруг сучок под лапой хрустнул и Вовка полетел вниз…

Потом Сенька так описывал подвиг ёжика.

— Он оказался над волком — и смело прыгнул ему прямо на спину!

Но Вовка чувствовал совсем другое. Он почувствовал, что приземлился на что-то мягкое и лохматое. И это мягкое и лохматое вдруг вскочило, завыло и помчалось со страшной скоростью.

Волк, в спину которого вонзилось все сто пятнадцать Вовкиных иголок, завыл во весь голос и бросился бежать. Вовка хотел соскочить, но иглы плотно застряли в шерсти хищника. Со стороны это выглядело, как будто Вовка — ковбой, оседлавший дикую лошадь.

Временами волк пытался стряхнуть нахального ежа со спины, но ничего не выходило. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта скачка, если бы у ручья они не налетели на низкую ветку ивы. Волк проскочил под веткой, а Вовка со всего размаха влепился в неё. Ветка изогнулась и выстрелила Вовкой назад. Волк, даже не оглянувшись, перемахнул через ручей и исчез. А ёжик поскорей рванул домой.

Папы и мамы дома не было. Вовка хотел договориться с Сенькой, чтобы тот никому ничего не рассказывал. Но оказывается, многие в лесу видели эту скачку, а остальные слышали волчий вой.

В тот же день Вовка стал героической личностью. Поглядеть на ежа, оседлавшего волка, приходили из соседних рощ. Пришёл даже Барсук, который слыл домоседом и выходил из дома не чаще, чем раз в год.

Правда, дома герою устроили хорошую взбучку. Вовка стал объяснять, что он не нарочно. Но ему не поверили.

— Самое худшее — это когда говорят неправду, — огорчился папа Ёж.

— Это всё Сенькино влияние, — сказала мама.

«Ну и ладно, — подумал Вовка. — Раз правде никто не верит, пусть я буду героем…»

А через день Сорока принесла новую весть: волки решили убраться из этих мест. Она слышала, как один волк рассказывал другому, что в не-очень-дремучем лесу поселились сумасшедшие ежи, которые забираются на деревья и прыгают на волков.

Сорока утверждала, что сама слышала этот разговор. Конечно, сорочьей болтовне никто особенно не верил. Но волки с той поры больше не появлялись.

УБОРКА

Когда закончился листопад, мама Ежиха решила устроить большую осеннюю уборку Она стала мыть окна. А папе, Вовке и Веронике дала задание убирать возле дома:

— Посмотрите, зайцы убрали свою территорию. У хомяков ни сухого сучка, ни листика не найдёшь. А у нас?

— А у нас грабли сломаны, — сказал папа. — Ещё с прошлого года.

— Попроси у соседей, — сказал мама.

Хома дал папе грабли. Но перед этим пересчитал все зубья.

— Грабли новые, — сказал Хома. — Одна ручка и семь зубьев.

Папа стал сгребать палые листья, а потом сносил в одну большую кучу. Но так как он был немного рассеянным, то всё время наступал на грабли. Когда грабли в третий раз дали папе по лбу, он сказал:

— Всё!

Не то чтобы ему было больно, просто он боялся сломать зубья. И тут Вовке пришла в голову мысль.

— Да ну их, эти грабли, — сказал он. — У нас швабра есть?

— Есть, — удивилась Вероника. — А зачем?

— Мы с тобой сядем на швабру, свернёмся клубком, выставим иголки — и будем собирать мусор получше граблей.

Папе эта идея понравилась. Уборка пошла в два раза быстрее. Правда, новые грабли иногда чихали от пыли и соскакивали с палки, но работали чисто и обратно бежали сами.

Листьев получилась целая гора. И ежи решили устроить большой вечерний костёр. Папа отнёс Хоме грабли, а Вовка побежал в дом за спичками. Мама как раз закончила уборку в доме и дала ему вынести ещё мешок мусора. Папа хотел уже зажечь костёр, как вдруг увидел в мусоре обрывки каких-то бумаг и старые газеты.

— Откуда это взялось? — спросил он.

— Мама дала, — сказал Вовка.

Папа ужасно рассердился и побежал в дом. Оказывается, мама вытирала окна газетами из папиной подшивки.