Царство малюток - Анна Хвольсон Страница 9

– Несколько сот лет тому назад в Швейцарии жил один человек по имени Вильгельм Телль; он славился во всей стране как самый меткий и искусный стрелок, а это что-нибудь да значит в такой стране, где почти всякий житель стреляет получше Пучеглазки…

Начало рассказа про Вильгельма Телля очень заинтересовало лесных человечков, и они все обратились в слух. Один только Мурзилка отошёл в сторону и стал смотреть в зеркальце, которое он всегда косил с собою. В то же время он, однако ж, внимательно слушал рассказ.

– Соседи любили храброго, справедливого стрелка Вильгельма, – продолжал доктор Мазь-Перемазь, – не любил его только злой начальник деревни и всячески старался притеснять его. Однажды жестокость старшины дошла до того, что он, призвав Вильгельма Телля, сказал ему: – «Слушай, про тебя говорят, что ты лучший стрелок; докажи это на деле, прострели яблоко, которое будет лежать на голове твоего сына!» – Задрожал бедный отец. – «Смилуйся, ведь долго ли до несчастья!» – взмолился он, – «у меня может дрогнуть рука, и тогда я прострелю голову моего ребёнка; делай со мною, что хочешь, но избавь от такого ужаса». – Но старшину не тронули мольбы отца, и он не взял назад сказанных слов. – «Батюшка, чего ты боишься? – сказал маленький сынишка Телля. – Разве у такого стрелка, как ты, может случиться промах, полно! Я не боюсь, давайте сюда яблоко. Стреляй, батюшка, и не бойся!» – воскликнул храбрый ребёнок, обводя гордым взглядом окружающих. Смелому мальчику положили на голову яблоко. Раздался выстрел. Глазам присутствующих представились потрясённый, бледный отец и улыбающееся личико сына с простреленным яблоком на голове.

– Каков мальчик! – вырвалось у всех эльфов, – каков молодец! Даже подумать страшно!..

– Что же тут страшного? – послышался из-за дерева хвастливый голосок Мурзилки, – хотите, я готов сделать то же самое?

– Не хвастай, Мурзилка, – заметил ему доктор Мазь-Перемазь, – где тебе, трусишке!

– А вот не струшу, – кричал Мурзилка, – не струшу! Несите яблоко…

Несколько карликов отправились в ближайшие сады за яблоками; малютки отыскали несколько самых больших яблок, в несколько раз больше Мурзилкиной головы, так что в них легко было попасть. С трудом притащили крошки тяжёлую ношу.

– Неужели, в самом деле, хотите стрелять в эти яблоки? – плакался насмерть испуганный трусишка; он не думал, что братья примут всерьёз его хвастовство.

Когда положили ему на голову яблоко, он задрожал и не своим голосом закричал:

– Пучеглазка, стреляй раньше в лежащее на земле яблоко; если ты его прострелишь пополам, тогда я позволю, а то – ни за что.

Пучеглазка прицелился, и яблоко в один мин разлетелось вдвое.

– Ах я несчастный, – рыдал Мурзилка, – Пучеглазинька, миленький, целься повыше, вдруг ты попадёшь мне в голову, что тогда будет?

– Не беспокойся, не попаду! Стой только смирно!

Хвастунишка трясся всем телом, но братья, зная, что ему от этого никакого вреда не будет, хотели раз навсегда отучить его от хвастовства.

Эльфы обступили беднягу. Знайка и Пучеглазка натянули лук. Просвистела стрела, но, вместе с этим, раздался такой отчаянный крик, какого крошки ещё не слыхивали в жизни.

Все бросились к Мурзилке. Тот живёхонек лежал на земле и трясся, как в лихорадке.

– Ой, убили, убили Мурзилочку! – стонал он. – Ах, не подходите! я уже умер, прострелили мою головушку.

Дружный, продолжительный хохот раздался над трусом; он осторожно поднял голову и, видя добродушный смех братьев, не на шутку рассердился.