Злые сёстры. История трёх ведьм - Серена Валентино Страница 9

– Пойдёшь со мной в замок, Фланци?

Кошка не ответила, и её молчание кольнуло сердце Цирцеи.

– А где тела моих матерей? Ты что, настолько сердита на меня, что оставила их без присмотра и защиты в солярии? Решила таким способом осудить меня?

Фланци продолжала молчать.

– Ну и ладно. Только не думай, что наш разговор окончен.

«А я думаю, что окончен. Если хочешь узнать, почему твои матери ненавидят Белоснежку, скажи этой фифочке, чтобы порылась в их дневниках. Думаю, она найдёт всё, что нужно, на тех страницах, которые посвящены Гримхильде. Полагаю, у тебя в кармане есть зеркальце, чтобы связаться со своей королевской поганкой?»

– Есть.

«Ясненько. Выходит, когда нужно, ты попользоваться отобранной у своих матерей магией не брезгуешь. Думаешь, что помогаешь Белоснежке, держа её взаперти в их доме? Оставив её там в одиночестве, с одним только зеркальцем для связи? Пытаешься спасти ей жизнь или пытаешься оградить её от жизни?»

Прежде чем Цирцея успела ответить, Фланци убежала вперёд, оставив Цирцею стоять в одиночестве и тоске. Она всегда думала, что может положиться на Фланци, однако в их отношениях с кошкой что-то изменилось. Резко и неприятно изменилось, надо сказать.

Цирцее остро не хватало Белоснежки. В домике матерей Цирцеи они неразлучно находились с того момента, когда он подхватил и понёс их в Начало. Казалось, что это путешествие длилось целую вечность, хотя на самом деле заняло всего лишь несколько дней. Наверное, причиной тому для Цирцеи стало ощущение того, как безумно далека она от Морнингстара, и от Тьюлип, и Няни. Что вынуждена сидеть в четырёх стенах и только читать, вместо того чтобы помогать им во время кризиса, вызванного действиями её матерей. Именно тогда Цирцея осознала, как сильно нужна ей Няня, как крепко она полагается на неё. Как сильно любит её. Она ужасно чувствовала себя от того, что оставила Няню наедине со всеми проблемами, не могла без сердечной боли думать о том, что Няня могла обидеться на неё. Теперь, когда Цирцея увидела вдалеке Няню, она отчаянно, безумно захотела немедленно оказаться рядом с ней.

И оказалась. Прежде чем Цирцея успела что-то понять, она волшебным образом уже перенеслась в объятия Няни.

– Ах, девочка моя дорогая! – со слезами радости на глазах воскликнула Няня. – Прости, что я задела твои чувства, когда подумала, что будет лучше, если твои матери останутся в стране снов. Но ты же знаешь, что я только хотела защитить тебя!

Обхватив лицо Цирцеи своими ладонями, Няня горячо расцеловала её.

– И ты меня прости! Мне очень жаль, что я бросила тебя одну, Няня. Теперь я многое понимаю гораздо лучше, чем раньше. Знаю то, что нужно сделать с моими матерями. И то, что только ты одна беспокоилась обо мне, тоже знаю. Мне так неловко за то, что я таким образом улетела отсюда, оставив тебя в одиночку распутываться с Малефисентой. Скажи, ты сможешь простить меня? Хоть когда-нибудь?

– Девочка моя дорогая, мне не за что тебя прощать, – ответила Няня, глядя в печальные глаза Цирцеи. – Ты же не сама сбежала, это дом тебя унёс. Ты этого не выбирала. Гораздо важнее другое: откуда такие поразительные сдвиги в твоих способностях?

– Ты хочешь сказать, что это я сама телепортировалась? – спросила Цирцея, заметив, каким озабоченным вдруг сделалось лицо Няни. – А я подумала, что это ты перенесла меня через поле.

– Нет, дорогая, это ты сама сделала, – покачала головой Няня. – И мне не кажется, что это действительно была телепортация.

Сбитая с толку Цирцея заморгала глазами, но в голове у неё вертелись только мысли о том, как она счастлива, что видит свою любимую Няню, оставшуюся прежней, ничуть не изменившейся. Несмотря на последствия смерти тёмной феи и почти полное разрушение замка Морнингстар, глаза её оставались полными жизни и с любовью смотрели на Цирцею.

– Ах, дорогая моя, как же я рада, что ты здесь. Очень хочу услышать о твоих с Белоснежкой приключениях и о том, что ты выяснила, когда читала историю Готель, – сказала Няня, но прежде чем Цирцея успела что-либо ответить, их отвлёк раздавшийся в отдалении пронзительный крик Феи-Крёстной:

– Сестра! Сестра! Нам нужно идти! Нам нужно идти!

Затем появилась и неуверенной походкой пошла к ним сама Фея-Крёстная. Она казалась совершенно сбитой с толку, потому что, сделав несколько шажков в одну сторону, она неожиданно поворачивалась, чтобы идти в противоположном направлении. Вперёд – назад. Снова и снова.

– Что это с ней? – спросила Цирцея и вместе с Няней сама бросилась к Фее-Крёстной, которую била крупная дрожь. В руке Фея-Крёстная держала смятое письмо, которое, судя по всему, только что прочитала.

– Сестра! Что с тобой, сестра? – спросила Няня.

Фея-Крёстная подняла голову. Б глазах у неё застыл ужас.

– Оберон пишет, что, судя по всему, злые сёстры пытаются привлечь Малефисенту с другой стороны завесы, чтобы она сражалась на их стороне.

У Цирцеи похолодело под сердцем.

– И они способны сделать это? У них достаточно сил, чтобы возвращать к жизни умерших? И они могут это сделать?

– Не знаю, девочка моя, не знаю, – нахмурилась Няня. – Наверное, могут.

Кажется, только сейчас Фея-Крёстная впервые заметила Цирцею и воскликнула:

– Ах, Цирцея, солнышко! Как я рада, что с тобой всё в порядке! Бедненькая ты моя! Сколько всего тебе пришлось пройти!

Затем Цирцея очутилась в объятиях Феи-Крёстной, неожиданно таких же горячих и искренних, как объятия Няни. Купаясь в лучах её любви, Цирцея внезапно поймала себя на мысли о том, что Люсинда, Руби и Марта тоже любили её. Пылко, отчаянно любили, до безумия, можно сказать. Но как же отличалась их любовь от чистой любви, которой её окружали Няня и её сестра. От любви, к которой не примешивается жертвенность и неутолимая жажда охранять, оберегать, защищать любой ценой объект своей любви.

«А достойна ли я такой чистой, истинной любви?» – подумала Цирцея.

– Пойдём, дорогая моя. Пойдём присядем, – сказала Няня и повела Цирцею через оранжерею в разбитый за нею сад. Сама оранжерея была самым настоящим архитектурным чудом, созданным из стеклянных панелей, накрытых гигантским куполом потолка. Большие французские двери раздвинулись, и за ними открылся пышный сад с цветущими розами, глициниями, жимолостью и жасмином. От сильного сладкого аромата цветов у Цирцеи даже закружилась голова.

Пройдя немного дальше по саду, они втроём удобно устроились под большой яблоней, ветви которой были усыпаны изящными маленькими розовыми и голубыми цветочками.

– Что-то не припомню яблонь с такими цветками, – удивлённо заметила Цирцея. – Разве они не белыми должны быть?

– Это три добрые феи постарались, – хохотнула Няня, закатывая глаза. – Они вернулись, чтобы помогать после свадьбы Авроры.