Калитка счастья, или Спасайся кто может! - Тамара Крюкова Страница 6

Тропа петляла, уводя друзей всё дальше от волшебной калитки в самую глубь сказочного Тридевятого царства. Колоброд бодро шагал впереди. За ним поспешал Мастеря, по привычке приглядывая для работы подходящие сучки и брёвнышки. Замыкал шествие насупленный Тюхтя.

— Сдаётся мне, Колоброд, что ты неправильную сказку выбрал, — недовольно ворчал он. — Так можно с голоду помереть, прежде чем на пир попадёшь. Лучше бы сказка начиналась застольем.

— А где же тогда приключения? — усмехнулся Колоброд.

— Невесту со свадьбы похитят, вот тебе и приключение, — пояснил Тюхтя.

— Так ведь всё равно её искать придётся. По мне, сделал дело — пируй смело, — сказал Мастеря.

— А тебе-то она зачем? Пускай жених ищет, а мы бы попировали — и домой, — размечтался Тюхтя.

— Что хорошего дома бока отлёживать? Скука, — возразил ему Колоброд. — А тут мы и на людей посмотрим, и себя покажем. Нам бы только Ивана найти.

За разговором лесовики не заметили, как вышли на опушку. Вдали на косогоре виднелась деревенька. Не успели друзья оглядеться, как увидели на дороге всадника верхом на чудище. Он нёсся прямо на них. Мастеря, Тюхтя и Колоброд, как по команде, нырнули в заросли, но далеко скрыться им не удалось. Подскакав поближе, наездник осадил скакуна.

— Тпру! Стой, окаянный! — крикнул он, натягивая уздечку.

Чудище остановилось как вкопанное. Добрый молодец спешился и, достав из-за пояса дубинку, грозно прикрикнул:

— А ну выходи, кто в кустах прячется, не то хуже будет.

Он принялся с таким остервенением шуровать дубинкой в зарослях, что лесовики один за другим как ошпаренные повыскакивали на тропинку.

— Вы кто такие будете? Уж не колдуны ли? — подозрительно спросил парень, оглядывая странную троицу маленьких человечков ростом с локоток.

— Нет, мы лесовики, но не здешние, — пояснил Колоброд.

— Значит, это не ваша шайка в наших краях орудует?

— Нет, мы мирные, никому не мешаем, мимо идём. А разве тут водятся разбойники? — опасливо озираясь, спросил Тюхтя.

— Если бы разбойники! Хуже. Колдовское отродье совсем распоясалось, — парень в сердцах махнул рукой.

Словно в подтверждение его слов, конь заржал и принялся с остервенением разгребать землю огромными куриными лапищами.

Колоброд покосился на невиданное чудище.

— Это что же за зверь? Порода, науке не известная.

— Какая там порода, колдун пошаливает. Такое творит: ни в сказке сказать, ни пером описать. Конь — это его рук дело. Ещё вчера была лошадь как лошадь, а нынче захожу в стойло, — а там этот мутант торчит. Но делать-то нечего. Не пешим же в дорогу отправляться.

— А куда ты путь держишь? — спросил Колоброд.

— Лекарство искать.

— Неужто ты хворый? А по виду не скажешь, — недоверчиво покачал головой Мастеря.

Добрый молодец и впрямь выглядел, точно на картинке: кровь с молоком, статный, косая сажень в плечах.

— Да ведь хворь у меня не простая, а такая, что и сказать стыдно, — вздохнул парень и, поманив лесовиков к себе, точно хотел поведать им величайшую тайну, шёпотом произнёс:

— Горыныч я. Говорила мне сестрица Алёнушка: «Не пей, Иванушка, огненной воды, Горынычем станешь». Не послушался я сестрицу. Выпил огненной воды и вот — на тебе. Стал-таки Горынычем. Ох, и тяжко мне! Утром нечаянно на соседский двор дохнул — так сарай спалил. Теперь хоть не дыши вовсе. На селе меня сторонятся, говорят: «Пока не вылечишься, чтоб ноги твоей тут не было». А как лечиться? Ума не приложу. Да тут ещё с конём такая беда приключилась. Несчастья — одно к одному.

— Погоди, а ты, случаем, не Иванушка ли будешь? — осенило Колоброда.

— Он самый, — кивнул Иван.

— Ну тогда мы знаем лекарство от твоего недуга, — обрадовался Колоброд.

— На пир надо идти, — подхватил Тюхтя, которому уже давно не терпелось перекусить.

— На какой ещё пир? — не понял Иван.

— Жениться тебе надо на царевне, что у Кощея взаперти сидит. Женишься — остепенишься. Хворь и пройдёт, — объяснил Мастеря.

— Да вы что?! Какая царевна?! Она же Яга. Я не дурачок, чтобы из-за Яги к Кощею на рожон лезть! Я себе на уме.

— Как?! Значит, ты жениться отказываешься?

— Наотрез. Уж лучше Горынычем быть, чем на всю жизнь ярмо на шею, — твёрдо сказал Иван.