Хербе Большая Шляпа - Отфрид Пройслер Страница 6

Леший Цвоттель просто качался от хохота. Он закатывал глаза и всхлипывал. Можно было подумать, что Хёрбе рассмешил его на всю жизнь.

— Плампач! Ужасный Плампач здесь! А-ха-ха-ха! Да он бы давно меня проглотил и кончика хвоста не оставил. Ох, уморил! А говоришь, шутить не любишь. Плампач здесь? Нет его, нет и никогда не было!

— Правда?

— Чистая правда! Не будь я Цвоттелем!

— Значит, я зря боялся!

— Не зря. Лучше девять раз отбояться, чем один раз быть съеденным. Но есть-то тебя здесь некому. Ха-ха!

Хёрбе тоже стали смешны все его страхи, и он весело расхохотался. Они похохотали вместе с Цвоттелем в свое удовольствие. У Хёрбе отлегло от сердца, и тогда он заметил, что промок до нитки.

— Давай посушимся на солнышке, — сказал Цвоттель. — Пока оно есть. В нашем лесу это нечасто случается.

Цвоттель разлегся на солнышке подсушить свою шерсть. Хёрбе пришлось снимать мокрые штаны и куртку. Он растянулся рядом с лешим и с завистью подумал: «Хорошо быть всегда в собственной шкуре! Не надо заботиться об одежде».

Они полежали молча, а потом Цвоттель лениво спросил:

— Слушай, Хёрбе, я тебя что-то в нашем лесу не видал. Ты откуда явился?

— Я-то? С того берега Вороньего пруда. Из Ближнего леса.

— Что-о-о? — Цвоттель даже подскочил. — Откуда? Врешь.

— Зачем мне врать? — обиделся Хёрбе. — Что тут особенного?

Леший вытаращил глаза:

— Особенного? Ничего особенного? Да в том лесу как раз и живет Плампач!

— Ты спятил, Цвоттель! Кто тебе сказал такую глупость?

— Никто не сказал. Да что мы тут, все дураки? Знаем.

— Откуда это вы все тут всё знаете?

— Знаем, и все!

— Да нам, гномам, лучше знать. Это же наш лес! Мы там живем! Цвоттель наморщил лоб и поскреб лохматый затылок.

— Странно. Ты уверен, что у вас Плампача нет?

— Слово гнома!

Цвоттель задумался снова, почесал в затылке, пожевал кончик хвоста.

— Забавно. Плампача нет в Ближнем лесу. Не живет он и в Дальнем лесу. Ответь тогда, гном, где он живет?

— Не знаю. Может быть, где-то в другом месте?

Цвоттель вскочил и стал ходить вокруг большого замшелого камня. Он сделал несколько кругов, прежде чем остановился и сказал:

— А вдруг вообще никакого Плампача нет? Ни здесь, ни там. Нигде!

— Кто его знает, — ответил Хёрбе. — В мире часто случается, что боятся как раз того, чего нет.

— И то верно, — согласился Цвоттель, — но нам-то бояться нечего. Если Плампача нет ни здесь, ни там, то нас никто не съест. А это главное. Не будь я леший Цвоттель!

Что такое хлеб?

Надо вам сказать, что шляпа гнома, если она сделана добротно, сидит на голове как приклеенная. Пусть даже хозяина ее затянет в водоворот и несколько раз перевернет под водой. Шляпа и не шелохнется, словно она часть головы. И, конечно же, все, что под ней спрятано, останется сухим. Нижняя шляпа Хёрбе сидела так плотно, будто он в ней родился. И на клетчатый узелок с хлебом не попало ни капли воды.

Хёрбе вынул узелок из-под шляпы, развернул его и разломил хлеб пополам.

— Почему бы нам не подкрепиться? — сказал он и протянул лешему кусочек.

Цвоттель опасливо взял хлеб, понюхал его и недоверчиво повертел в руках.

— А это едят? — с сомнением спросил он.

— Ты попробуй.

Цвоттель отщипнул крохотный кусочек и положил его на язык. Пожевал. Почмокал.

— Вкусно. А это что?

— Хлеб.

— А где ты его откопал? У вас, что ли, растет?

— Мы его сами печем. Из муки. Муку же мелем из семян лесных трав.

— Брось чепуху нести! Как это из семян получается такая вкуснота. — Цвоттель откусил кусок побольше и зачавкал. — Ничего вкуснее в жизни не ел!

— То-то же! — обрадовался Хёрбе Большая Шляпа.

— Угу! — отвечал Цвоттель с набитым ртом. — Мы… едим, что попадется, — грибы, ягоды, орешки лесные. А если ничего такого не попадается, то и корой не брезгуем. Горьковата, правда. А эта штука… Как ты ее называешь?

— Хлеб.

— Вот-вот. Хлеб. Вкуснее и не придумаешь.

Остатки хлеба они доели молча. Только Цвоттель громко причмокивал и подбирал все крошки, упавшие на траву.

— Знаешь что, гном, — сказал он, проглотив последнюю крошку, — объясни мне, как вы делаете свой хлеб. Что для этого нужно?

— Печку.

— Это что, дерево такое?

— Нет! Печь складывают из камней…

— Ты хочешь мне втолковать, что хлеб растет из камня? Ищи кого-нибудь поглупее, — обиделся Цвоттель.

— Ты не понял меня, — засмеялся Хёрбе, — в печи хлеб пекут! А разве в твоем доме нет печи?

— Дом? — удивился лохматый Цвоттель. — Да у меня сроду никакого дома не было. Мы, лешие, живем вольно, под открытым небом.

Теперь настала очередь удивляться Хёрбе.

— А если дождь или снег? — спросил он.

— Ха! Проще простого. Забрался в дупло или пустую лисью нору. Вот тебе и дом.

Нас тринадцать

Так они и сидели рядышком, гном Хёрбе Большая Шляпа из Ближнего леса и леший Цвоттель из Дальнего леса. Сидели бок о бок и толковали о том о сем.

— Да-да, без дома какая жизнь, — говорил Хёрбе, — крыша над головой нужна. И печь нужна, чтобы не мерзнуть зимой. И запасы нужны, чтобы было чем подкрепиться. И гостей накормить.

А водопад шумел, грохотал, бухал, и солнце пригревало, подсушивало мокрую одежду гнома.

— Какие гости? — помолчав, спросил Цвоттель. — Я один, один-одинешенек во всем лесу. Пошутить не с кем. Тебе этого не понять.

Они снова помолчали. Над водопадом веером летели брызги и вспыхивали на солнце маленькими радугами.

— А ты, Хёрбе, ты тоже один? — спросил леший.