Мар. Червивое сердце - Наталья Маркелова Страница 52

«ПОМНИШЬ, Я ОБЕЩАЛА рассказать тебе свою историю, а, Мир?» — спросила Дэмон.

«Я снова стал Миром?»

Земля давила, сжимала меня со всех сторон, но ещё сильнее давила боль оттого, что я больше никогда не увижу Стелли. Если бы у меня были силы, я бы заплакал, но даже это мне было не дано. Дэмон была права: я превратился в её личинку. И уповать можно было только на милостивое время, которое рано или поздно пожрёт остатки сил моего врага и уничтожит моё тело.

«Ну да, теперь ты снова горемыка Мир, на шута сейчас ты не тянешь».

«А вот я так не думаю. Ведь всё же я посмеялся над тобой напоследок».

«Точка ещё не поставлена. Но частично ты прав, тебе удалось меня озадачить. Что ж, если хочешь, я буду звать тебя Шутом. Так вот, Шут, ты знаешь, откуда берутся демоны?»

«Нет».

«Никто не знает. Потому что демонов очень мало, но всех их создали люди».

«Что за чушь? Я бы слышал о таком».

«А легенду о Маре ты знаешь?»

«Да, её знают все. — Я вдруг увидел лицо Эгу, вспомнил её старческий надтреснутый голос и передал Дэмон рассказанную старушкой историю: — В ночь первой полной зимней луны, когда тихо падает снег и звёзды так близко к земле, что о них можно уколоться, нужно выйти одному на улицу, выдохнув облачко пара, и вслед ему быстро произнести три раза имя своего будущего друга. И когда Мар появится, ты уже никогда не будешь одинок, даже в момент смерти, потому что и в иной мир Мар отправится с тобою вместе, указывая твоей душе дорогу. Но помни: на создание Мара у тебя есть только одна попытка в год. Действуй не торопясь».

«Упустил самое главное, — вздохнула Дэмон. — Мара не может создать человек, сердце которого не переполнено сильными чувствами. Ты посылаешь в небо не просто своё дыхание, ты отпускаешь с ним то, что скрыто в твоём сердце, — любовь, веру, надежду, отчаяние… Отчаяние всегда особенно сильно, вот почему многие часто считают, что Мар — это душа умершего. Человеческое сердце, потерявшее кого-то, всегда переполнено отчаянием, и его легче всего отдавать».

«А при чём тут демоны? Мары — самые светлые создания из существ, населяющих этот мир».

«Ты видел хоть одного?»

«Да, однажды».

Я вспомнил Мара Эгу — он был похож одновременно и на сову, и на кота, и на саму Эгу тоже. Он был стар, как и она, и часто отдыхал у неё на плечах. А когда старушка хлопотала по дому, кружился рядом с ней.

«Вот почему я никогда не чувствую одиночества и у меня самые добрые сны. Вот почему я так много знаю. Ник всегда понимает, что у меня на сердце, и может утешить, подсказать, ободрить», — говорила мне старая женщина. И я тоже мечтал, что когда-нибудь создам Мара.

«И тот Мар действительно был самым светлым существом на свете?» — спросила Дэмон.

Мне захотелось пожать плечами, тело заныло.

«Он был самым добрым существом». — Я вспомнил, каким мягким был мех Ника, вспомнил, какие мелодии он напевал и как нежно утешал Эгу, если та грустила.

«Видимо, его создали из доброго сердца».

«Да». — Я был удивлён проскользнувшей эмоции.

«Но правда в том, Шут, что Мара можно создать не только любовью. Главное, чтобы эмоция была сильной — боль, ярость, ненависть тоже сойдут. А если ещё и сердце червивое…»

«Ты — Мар?!» — вдруг понял я.

«Не ожидал? Сказки ведь тоже бывают добрые и злые. Меня создал маг, создал из ненависти и своего червивого, прогнившего сердца. Впрочем, он не хотел меня создавать. Так получилось. Но я всё равно любила его. Любила, даже когда он заставлял меня творить зло и подлости, когда менял мою внешность и суть, когда проводил надо мной магические опыты. А потом я ему надоела. Так тоже случается. Он вышвырнул меня прочь. Впрочем, не я первая, не я последняя. Люди часто прогоняют своих Маров».

«Почему?»

«Да потому что действительно многие считают, что Мары — души умерших. И они напоминают о перенесённой утрате. Да и вообще, люди слишком непостоянны».

«Не верю, такого не может быть, искренний верный друг нужен всем».

«Шут, тебя же тоже закопали, чтобы ты не напоминал королеве о наличии у неё сердца. Если разобраться, то ты её Мар. Разве был у неё друг вернее тебя?»

Я промолчал. А что ещё можно было сказать? Это была правда.

«Когда Мара прогоняют, — продолжила свой рассказ Дэмон, — он погибает. Не сразу, конечно. Постепенно исчезает, тускнея, становясь прозрачнее, легче. Если повезёт, брошенный Мар может отыскать себе нового друга, такое иногда случалось. Чаще всего беспризорных Маров находят дети. Где-нибудь на чердаках, в дуплах деревьев. Но везёт только тем Марам, что созданы из любви. Потому что сердце нового друга должно быть созвучно чувству, породившему Мара. А дети полны любви — конечно, не такой, которую испытывают влюблённые. Любовь детей чище, она обращена на всё вокруг. И эта любовь спасает. Я же была создана из ненависти — и спасти меня могла только ненависть. В один прекрасный момент, когда тело моё начало тускнеть и я стала лёгкой как пушинка, точно выплакала всю себя одинокими лунными ночами, я вдруг испытала это самое чувство ненависти к тому, кто создал меня, и поняла, что это придаёт мне сил. Обычно Мары искренне любят создавшего их человека, любят так, что не в силах чувствовать ничего другого, но это был явно не мой случай. Я вернулась к создавшему меня магу, пылая ненавистью, и уничтожила его сердце, потому что могла это сделать, потому что была его частью и потому что ему самому не нужна была любовь. Так я стала собой: чтобы жить, мне были необходимы испорченные сердца, из которых я выедала всё то, из чего состояла сама, а затем обращала их в пепел. О, в таких сердцах не было недостатка. Я чувствовала себя всемогущей. Пока однажды один из эльфов не заточил меня в вишнёвой косточке. Глупый был выбор предмета, но это первое, что попалось ему под руку. Я была в бешенстве, но все мои попытки вырваться на свободу ничего не дали. Время моё истекало: ещё бы пара веков — и я бы погибла, так никогда и не выбравшись из косточки вишни. Но, к моему счастью, люди затеяли войну с эльфами… И так всё обернулось, что я получила небольшую, но свободу, когда косточка проросла во дворе Замка из-за глупости слабой женщины. Но меня ждало новое испытание — я могла управлять только теми, кто добровольно впускал меня в сердце, кто сам приходил в Замок. Впрочем, люди скоро разнесли весть о демоне, читающем сердца, и проблемы с едой не стало. Они, наивные, почему-то считали, что если я уничтожу всё, что давит на их сердце, они станут счастливее. Глупцы».