Из жизни одной мышки - Антон Волков Страница 4

Он не догнал. «Почему, почему она убежала от меня?», – недоумевал Аник. Вероятно, в какой-то момент он, сам того не заметив, обидел Кени. Может быть, когда назвал шар дурацким? Может быть, когда требовал от Кени большего внимания к себе, чем она могла ему дать? Он сел на веточку и разрыдался так громко, что, казалось, его могли услышать на другом конце леса. Почему Кени ушла? Аник не находил себе места. Ему пришла мысль, что в этом виноват именно он. Никак иначе. Он был безутешен в течение долгих недель, что тянулись для него бесконечно. Каждый день в надежде увидеть Кени он ходил и на холмик, и стучался в дверку её норки, где когда-то они проводили долгие холодные вечера у огонька. Он понимал, что она больше не живёт там, но продолжал каждый день приходить к её норке. Через две недели после того, как она умчалась от него в дурацком стеклянном шаре, дверка норки была уже доверху завалена снегом. Было видно, что в норку никто не заходил с начала первого снегопада, разразившегося как раз в ту ночь, когда Аник последний раз видел Кени.

Но Аник был очень решительным мышонком. Он знал, что он во что бы то ни стало отыщет Кени. Иного он не приемлил. Он тот час же прогонял от себя все мысли о том, что надо бы забыть эту странную, называющую себя чёрной, мышку и начать жить без неё. Анику оставалось только одно: искать Кени. Искать, пока не найдёт её. Но как это было возможно, когда он совершенно не знал той планеты? Не знал он ни её тайных троп, ни её многочисленных лесов, её рек и гор, а знал лишь небольшой её клочок – тот, что от леса до речки, да пару соседних полей, где они с Кени собирали урожай.

…Вселенная каждую секунду нашёптывает мышатам бесконечное количество идей и предоставляет бесконечное количество возможностей для их реализации; ВСЁ для того, чтобы те научились чему-то важному и добились того, ради чего они и существовали на Мышкопланете. И, как это всегда случается со всеми мышатами, когда они очень-очень чего-то хотят, точно так же случилось и с Аником. Ему вдруг пришла в голову совершенно невероятная идея, которая непременно должна была помочь ему отыскать Кени. Он понял, что лучшая возможность разыскать её на незнакомой ему местности среди прочих мышат – это попробовать увидеть её с воздуха. Аник воспрял духом! Вместо того, чтобы попусту кручиниться по оставившей его Кени, он решил действовать. И действовать он решил незамедлительно. На Мышкопланете уже вовсю вступила в свои права весна. Снег полностью сошёл, а на деревьях появилась первая листва. Аник отыскал на близлежащем поле самые большие и плотные лопухи и аккуратно, прямо под корень, сорвал четыре штуки. Он, глядя на бабочек, решил, что также как и они сможет летать, если привяжет к каждой лапке по лопуху и будет махать ими, как это делает бабочка своими крылышками. Начались ежедневные тренировки Аника. Каждый день он, с привязанными к лапкам лопухами, выходил на поле и, поймав дуновение свежего весеннего ветра, начинал одновременно и в такт махать лапками. Сперва у него ничего не получалось. Подхваченный ветерком Аник, едва оторвавшись от земли и поднявшись вверх не более, чем на высоту одного мышиного росточка, тут же грохался вниз. Движения его лапок с примотанными к ним лопухами получались разрозненными, и он никак не мог удержаться на потоке воздуха и грохался на траву. Но… Аник был очень решительным мышонком! Он и не думал сдаваться, хотя после первых двух недель тренировок уже порядком отбил себе брюшко и сильно вывихнул заднюю правую лапку, когда неудачно упал на корягу. Шли недели, месяцы. Аник ежедневно оттачивал своё мастерство, отчаянно размахивая своими лопушиными крыльями; в полном уединении, на затерянном среди лесов небольшом поле, где другие мышки появлялись крайне редко. Ему не нужны были праздные зеваки. Он был сосредоточен только на том, чтобы как можно скорее научиться летать как бабочка и пуститься в полёт над Мышкопланетой, чтобы непременно отыскать Кени.

С каждым днём у него получалось всё лучше и лучше. Он уже научился надолго зависать в воздухе, когда удачно ловил ветерок или восходящих воздушный поток. Его посадки становились всё более мягкими. Спустя ещё какое-то время он уже играючи набирал такую высоту, что поднимался гораздо выше самых высоких елей в прилегающем к полю лесу. Он научился распознавать наземные ориентиры, когда ему удавалось улететь далеко за пределы своего поля, и нужно было возвращаться назад. Со временем он, летая, уставал всё меньше: движения его лапок становились всё более соразмерными и плавными. Это позволяло ему улетать уже совсем далеко за пределы не только своего поля, но и соседнего леса. Когда он пролетал над норками мышек, те, вытаращив глаза, изумлённо смотрели на него, отказываясь верить своим глазам. Никогда ещё и никому на Мышкопланете не доводилось видеть летающего мышонка-одиночку. Но Аника мало заботило то, кто и что думал про него и кто и как относился к его полётам. Он желал лишь одного: в один день отправиться в свой самый главный полёт – на поиски Кени.