Заповедник сказок - Хамид Эф Страница 4

Мое зеленое существо.

Дзинь-Дзинь очень понравился зеленый кристалл, и она машинально подумала о нем. Затем она долго морщила лобик, и постепенно на экране шара стали появляться контуры богомола. У него было удлиненное брюшко, которое прикрывали прозрачные веерообразные крылья. Он стоял на четырех ножках. А еще две, передние, были вооружены большими и острыми шипами. На треугольной голове красовались два длинных усика.

– Какой-то он страшный получается, папочка! Но ничего. Сейчас я вдохну в него добрую душу, и он будет как миленький котеночек.

Богомол стал принимать объемные формы, наливаться жизнью и неожиданно на экране ошеломленные экспериментаторы увидели дремучее переплетение толстенных стволов трав, с большущими листьями и на их зеленом фоне огромного, с корову величиной, зеленого богомола.

– Папочка! Но почему он получился таким большим?!

– Ты о каком кристалле подумала?!

Девочка не успела ответить, так как богомол мотнул головой и сделал большой прыжок в сторону людей. Дзинь-Дзинь громко закричала от испуга и исчезла за стеной. Зеленое чудище оказалось невероятно проворным и успело проскользнуть за ней. В это время закрылось «окно» в мир трав, откуда вырвался богомол.

Фум-Ди, «сделав» проход в стене шара, побежал искать дочь. И в то же время в шар вошла девочка лет восьми, с карими глазами и каштановыми волосами, волнами рассыпавшимися по плечам. На ней было красное платьице и красные башмачки, а на голове – РИБ. Она сделала недовольную гримасу на красивом лице и капризным голосом позвала:

– Панд! Ну, где ты там?! Помоги мне разобраться с этой штучкой. Поскорее! Я должна успеть до их прихода тоже сотворить какое-либо существо. И оно будет пострашнее этой безмозглой букашки.

Светящаяся дымка поднялась с пола, подлетела к девочке, и окутала ее прозрачным облачком.

Девочка подумала о рубине, сосредоточилась, и вскоре на стене-экране стал появляться какой-то рисунок.

– Точка, точка, запятая. Минус, черточка кривая. Рожки, копытца, злые глаза… Бабушка говорила, – бормотала она, – что чертика можно вывести из яйца. Значит, нарисуем его в яйце. А теперь поднатужимся и представим дьявола как живого. Ну, я вам задам. Сотворю такого злодея. Он у меня будет злющий-презлющий. И нагонит на всех такого страха!

Овал на экране превратился в яйцо величиной с большой арбуз. Девочка обрадовалась.

– А теперь вылупляйся, чертик! Я тебя назову Бабуном, в честь моей бабушки. Ну же, поднатужься! Разбей яйцо!

Она наморщила лобик от напряжения, мысленно помогая родиться дьяволенку. Затрещала, ломаясь, скорлупа, и показалась рыжая мохнатая мордочка с уже заметными рожками. Чертенок плутовато повертел головой, пискнул и выбрался из яйца. Дрожа, видимо, от холода, он озирался по сторонам. Девочка, возбужденная таким событием, с любопытством рассматривала новорожденного. В это время в зал вернулся Фум-Ди, так и не найдя дочь. Заслышав его шаги, девочка обернулась и, испуганно вскрикнув, выбежала из шара, сделав в стене проеме с помощью РИБа. Панд исчез вслед за ней.

От неожиданности Фум-Ди остолбенел, тупо наблюдая за происходящим. Но тут с экрана хлынул густой черный туман, поглощая все вокруг. Чертик бросился наутек. Фум-Ди – тоже, но не успел. Мрак настиг его и окутал со всех сторон. Раздались оглушительные раскаты грома, ослепительно блеснули молнии. А через несколько секунд темнота рассеялась и вновь сфера шара засветилась голубым сиянием. Но зал был пуст. Фум-Ди и чертик куда-то исчезли. Только посредине зала лежал РИБ.

Вернемся же к Дзинь-Дзинь. Она, преследуемая по пятам огромным богомолом, очутилась внутри горы, успев подумать о проходе сквозь нее. Зеленое насекомое едва не касалось ее спины, шумно сопя. Полумрак чрева горы внезапно прервался ослепительным дневным светом, и девочка, едва успев вскрикнуть, покатилась вниз, в ущелье, на дне которого шумел ручей. Но ее подхватили чьи-то руки-клешни и бережно поставили на широкий каменный уступ. РИБ слетел с ее головы и упал в ущелье. Дзинь-Дзинь совсем близко увидела огромные и очень добрые глаза богомола. Оказывается, это он ее спас.

В это время раздался оглушительный гром и пронесся ураганный ветер, который подхватил богомола. Девочку же спасла каменная глыба, и ветер пронесся над ней, лишь слегка царапнув лицо мелкими песчинками.

Ураган так же быстро стих, как и возник. Дзинь-Дзинь поглядела вниз, но зеленого насекомого там не увидела. Видимо, ветер унес его далеко в ущелье. Она чуть не заплакала от жалости к своему спасителю, а затем огляделась. Если осторожно, то можно было выбраться по этому каменному карнизу к менее крутому склону. Она горько вздохнула. Ведь ураган еще и РИБ сорвал с головы.

Девочка долго добиралась до заросшей деревьями лощины. – Куда теперь идти? Где искать золотой шар?

– Папа! – закричала Дзинь-Дзинь и заплакала.

– Папочка! Где ты?! – но никто не откликнулся, только эхо прокатывалось по скалистым склонам гор. Размазывая по грязным щекам слезы, она пошла к выходу из ущелья.

Пройдя узкую горловину, девочка очутилась в дремучем лесу. Здесь горы стали пониже и положе и были покрыты высоченными деревьями.

Пока светило солнце, ей не было страшно. Она шла и шла по лесу и ела попадавшиеся ей по дороге ягоды земляники. В лесу пели птички. В кустах однажды промелькнул олень с ветвистыми рогами. Повстречался ей и серый зайчишка. Он посмотрел на нее, шевельнул ушами и дал стрекача, забавно подкидывая задние ноги. День сменил вечер. Девочка устала идти. Сумерки сделали деревья мрачными гигантами. Прямо над ней страшно загукал филин. Дзинь-Дзинь испугалась и еле сдержалась, чтобы не расплакаться. Что делать? Куда идти? Она то и дело натыкалась на непроходимую чащу или бурелом. Иногда лес кончался крутым обрывом, на дно которого и заглянуть-то было жутко.

Она остановилась у большого, поваленного ветром дерева. Вывороченные из земли узловатые корни в сумерках казались щупальцами осьминога. Но под корнями была неглубокая и сухая яма. Дзинь-Дзинь устроилась там и незаметно уснула. И так крепко она спала, что даже не почувствовала, как какое-то косматое чудище взяло ее на руки и понесло вглубь леса.

Проснулась девочка рано утром от бегающего по лицу солнечного зайчика. Дзинь-Дзинь сладко потянулась, раскрыла глаза и тут же их испуганно зажмурила. В комнате, рядом с ее кроватью стояла самая настоящая баба-яга.