Урфин Джюс и его деревянные солдаты - Александр Волков Страница 39

– Дин Гиор! – закричали все пришедшие, а Железный Дровосек изо всей мочи заколотил топорищем по перилам оградки.

Дин Гиор ничего не слышал. Привлеченная шумом, из окна выпорхнула Кагги-Карр и крикнула в ухо фельдмаршалу:

– Очнись! Там внизу друзья!

Опомнившийся Дин Гиор взглянул вниз.

– А, это вы? – сказал он. – Я, кажется, немного отвлекся…

Теперь, когда армия Джюса была разбита и Изумрудному городу больше не угрожала опасность, Длиннобородый Солдат снова стал прежним рассеянным чудаком.

Мост опустился, ворота раскрылись, и Железный Дровосек со своими спутниками вошел в тронный зал дворца, где когда-то Гудвин Великий и Ужасный предстал перед ним в образе многорукого, многоглазого чудовища.

Сейчас на троне важно сидел Страшила, возле него стояла Элли в серебряных башмачках и золотой шапке, лежали Смелый Лев и Тотошка в блестящих золотых ошейниках, на спинке трона сидела Кагги-Карр.

По сторонам зала, пересмеиваясь и шушукаясь, толпились придворные – те, которые не пошли на службу к Урфину Джюсу. Они теперь страшно гордились этим и выставляли на вид свою преданность Страшиле Мудрому, ожидая за это наград.

Страшила сошел с трона и сделал навстречу гостям пять шагов, что было воспринято придворными как знак величайшей милости с его стороны.

А потом в залу были внесены длинные столы, уставленные всевозможными напитками и кушаньями. Начался пир, веселый и радостный, и продолжался он до самого вечера.

Жители ходили в нарядных костюмах, и время владычества Урфина Джюса казалось им тяжелым сном.

Через несколько дней состоялся суд над Урфином Джюсом. Жители Изумрудной страны предлагали отправить его в рудники.

– Друзья, – сказал Чарли Блек, – а не лучше ли оставить этого человека просто наедине с самим собой?

– Правильно, – сказала Элли, – это будет самым тяжелым наказанием для него, пусть он поживет среди тех людей, которых хотел подчинить себе, пусть все напоминает ему о его ужасных намерениях и делах.

– Элли, ты здорово сказала! – воскликнул Страшила. – Я с тобой согласен!

– И я, – сказал Железный Дровосек.

– И я, – сказал Смелый Лев.

– И я, – добавил Тотошка.

Кагги-Карр хотела что-то возразить, но в это время жители Изумрудной страны так громогласно закричали: «Ура! Да здравствует Элли и ее друзья!» – что ей пришлось промолчать.

А Урфин Джюс, освобожденный стражей, пошел куда глаза глядят под свист и улюлюканье горожан и фермеров, в руках он держал деревянного клоуна Эота Линга, сзади плелся Топотун. Это было все, что осталось у свергнутого короля.

Теперь надо было решить, что делать с деревянными солдатами и полицейскими Урфина Джюса.

– Сжечь! – крикнула Кагги-Карр. Страшила приложил палец ко лбу и попросил не мешать ему думать. Наступила всеобщая тишина.

После долгого размышления Страшила Мудрый сказал:

– Жечь их мы не будем, это не по-хозяйски. Надо сделать из дуболомов хороших работников на общую пользу. А дел у нас в стране много. Раз дуболомы деревянные, то они понимают больше всего толку в дереве. Так пусть они будут садовниками и лесниками! Уж они-то лучше всех будут ухаживать за деревьями! Хорошо бы еще вставить им мозги, да жаль – у них не пустые головы.

Страшила сказал длинную речь и втайне был ею очень доволен.

Речь была выслушана с величайшим вниманием.

Железный Дровосек сказал:

– Надо поставить деревянным солдатам новые добрые сердца.

– Но ведь у них и сердец-то нет, – возразил Страшила.

– Тогда уж я и не знаю, как с ними быть, – огорчился Дровосек.

Страшила снова попросил время на размышление. На этот раз он думал больше часа и так напряженно, что голова его страшно ощетинилась иголками и булавками. Толпа глядела на правителя с благоговейным ужасом.

И вот Страшила ударил себя по лбу.

– Я придумал! – воскликнул он, и площадь радостно ахнула. – Раз у деревянных солдат нет ни мозгов, ни сердца, значит, у них весь характер в лице. Урфин Джюс не зря вырезал им такие зверские рожи. Стоит сделать им веселые, улыбающиеся лица, и они будут вести себя совсем по-другому.

Предложение Страшилы показалось дельным. Во всяком случае, стоило попробовать.

Опыт решили произвести над палисандровым генералом Ланом Пиротом. Его привели и поставили перед судейским столом.

– Послушайте, генерал, – обратился к нему Страшила. – Вы признаёте себя виновным за все те проступки, которые вы совершили?

– Нет, не признаю! – браво отчеканил генерал. – Я их совершал по приказу моего короля.

– А если вас отпустят и дадут вам солдат, что вы станете делать?

Генерал скорчил такую свирепую гримасу, что дети, стоявшие в толпе, испугались и заплакали, а Тотошка оглушительно гавкнул.

– Что я буду делать? – хрипло пробасил полководец. – Буду воевать, буду грабить – в этом вся моя жизнь!

– Увести eгo! – распорядился Страшила.

Генерала отвели в мастерскую дворца, где его уже ждал самый искусный резчик Изумрудного города. Работа продолжалась долго, часа три, но ни один человек не ушел с площади, всем было интересно знать, чем кончится этот удивительный опыт.

И вот с моста спустился веселый, улыбающийся человек. Лана Пирота узнали в нем только по палисандровым узорам на голове.

Лан Пирот, пританцовывая, прошел через расступившуюся толпу и остановился перед столом судейской коллегии.

– Вы, кажется, желали меня видеть? – звонким приятным голосом спросил он.

– Да, – сказал Страшила. – Кто вы такой?

– Кто я?.. Да, в самом деле, кто же я? Честное слово, не знаю…

Сменив лицо, Лан Пирот сменил и характер и начисто позабыл все свое прошлое.

– Вас зовут Лан Пирот, – сказал Страшила.

– Ну конечно, меня зовут Лан Пирот, как я мог это позабыть!

– И вы – учитель танцев, – сказала Элли, которой очень понравились новые изящные манеры Лана Пирота.