Удивительные путешествия по реке времени. Книга вторая. Неожиданные встречи - Алена Бессонова Страница 37

Чудный запах плова манил, взывал, влёк….

«Кому сегодня из учёных мужей, – с ненавистью думал Абдал-Латиф, – отец собирается демонстрировать своё гостеприимство? Ненавижу!» – скрипнул зубами царевич.

Каково же было его удивление, когда к достархану доставили гостей. Ими оказались женщина с белокурой девочкой, мальчик с синими глазами и кудрявый, черноволосый, улыбающийся человек ростом в две ладони. А когда неведомо откуда на плечо девочки вспрыгнула разноцветная птица, и, осмотрев обеденные блюда, вдруг зарокотала трескучим голосом, Абдал-Латиф окаменел.

– Я-то что здесь буду есть? – клокотала птица. – Где порезанные на кусочки яблочки? Где яичные желточки? Где конопляные зёрнышки? Где ключевая водичка, наконец? Эй, парень! – это Кешка обратился к застывшему на ковре в позе ленивого льва, и при этом с широко открытым от изумления ртом Абдале-Латифу. – Сгоняй к ручью за водой!

Молодой царевич не успел пошевелиться, как слуги уже поставили на пиршественную скатерть всё указанное Кешкой. Они же усадили гостей на вороха мягких, удобных подушек.

– Я приветствую, дорогих гостей, – привстав и слегка поклонившись, сказал царевич, – прошу отведать наших угощений. Отец с братом и сестрой скоро подойдут…

Гости пребывали в растерянности от обилия еды, необычности обстановки и только Кешка, как всегда, был в своём репертуаре [172]. Он прыгнул на скатерть, и осторожно ступая лапками по свободным местам, клювиком отщипывал понравившийся продукт.

– Васюшка, бери пирожок с курагой! Алька, смотри – мешочки из теста! – так попугай назвал манты. – Рибаджо, как же ты всё это будешь есть, без майонеза? Мама, попробуй рисовую кашу с мясом, пахнет вкусно…

– Это не каша, Кешуня, это удивительно вкусный восточный плов, – виновато глядя на Абдал-Латифа, поправила попугая мама, – не судите строго, юноша, нашу птицу…

– Эту птицу вы оставите мне, – зло буркнул старший сын султана, протягивая руку к Кешке. – Я сам займусь её воспитанием!

Кешка ловко увернулся от руки царевича и, вспорхнув, присел на плечо Василисы:

– Ну, ты сказанул! – изумлённо рявкнул попугай. – Я тебе чё? Я тебе ничё! Я член семьи. Ты своего члена семьи оставишь где-нибудь, кому-нибудь?

– Это невозможно, – спокойно, но твёрдо сказала мама. – Кешка, действительно, член нашей семьи…

– Это не имеет никакого значения, – оборвал маму Абдал-Латиф. – Я так хочу!

Мама взяла попугая в руки, прижала его к себе и встала, Василиса, Алька, Рибаджо тоже повскакивали с мест и обступили маму.

Лицо Абдал-Латифа исказилось от злости, брызгая слюной, он завизжал что было мочи:

– Стража ко мне! Взя-я-я-я… – неожиданно визг его оборвался на полуслове.

Из дверей дворца вышел султан Улугбек, рядом с ним шли его младшие дети Абдал-Азиз и Робия. Они направлялись к достархану. Лицо султана озаряла добрая, но слегка усталая улыбка. Одет он был в белую льняную рубаху с длинными рукавами, такие же белые штаны-шаровары, прикрывающие колена. Поверх рубашки был надет облегающий голубой кафтан [173]с короткими рукавами, перепоясанный матерчатым синим кушаком [174]. На голове султана белела чалма [175], украшенная большим, мерцающим голубым цветом, драгоценным камнем. На ногах белые кожаные сапоги с остроконечными каблуками и заострёнными носами.

Абдал-Азиз и Робия обрадовались новым знакомым. Ребята с удовольствием разглядывали друг друга. Абдал-Азиз уселся рядом с Алькой, и они наперебой принялись рассказывать о своих спортивных достижениях. Робия скакала вокруг Васюшки, хвасталась монистами [176]и множеством длинных черных косичек. Она с завистью рассматривала Васюшкины заколки в волосах. Васюшка хотела подарить одну из них черноволосой, черноглазой девочке, но Рибаджо так на неё посмотрел, что Васюшка сразу отбросила от себя эту мысль.

«Как же я забыла, мы ничего не можем оставлять в прошлом!» – подумала про себя Василиса и даже слегка испугалась.

С приходом султана и его детей начался настоящий пир. Улугбек оказался гостеприимным хозяином. Он всё время угощал гостей новыми и новыми блюдами, старался подсунуть детям изысканные восточные сладости. Когда компания наелась и напилась, Рибаджо спросил:

– Вы закончили, досточтимый, свою работу «Звёздный каталог»?

– Вот как?! – удивился астроном. – В вашей стране слышали о моём звёздном каталоге, но ведь я его ещё не завершил…

Мама с укоризной посмотрела на Рибаджо, как же он так опрометчиво ляпнул о каталоге, которого здесь ещё никто не видел, кроме учеников Улугбека, работа ещё не закончена.

– Слава бежит впереди вас, досточтимый, – выкрутился Рибаджо. – Весь просвещённый мир ждёт вашу книгу.

– Какой у вас чудный сад! – мама поспешила перевести разговор на другую тему, боясь, что Рибаджо неосторожным словом может выдать себя.

– О, да! Этот сад разбили по приказу моего деда. Он так огромен, что когда однажды из овчарни [177]убежала моя любимая белая козочка, стража искала её три дня.

Султан неожиданно отвлёкся и указал маме на поляну, где играли Василиса, Алька, Рибаджо и Абдал-Азиз с Робией. Взрослые не заметили, как дети ускользнули из-за стола и организовали игру. Верховодил всем Рибаджо.

– Какую интересную игру затеяли наши дети! – в глазах султана появился неподдельный интерес. – Что это?

Мама обернулась и увидела, как Алька пнул ногой какой-то круглый предмет, его тут же подхватил Абдал-Азиз и покатил к двум стоящим рядом яблоням.

– А-а-а! – на бегу повизгивала Василиса. – Рибаджо, перехватывай мяч, он сейчас забьёт гол!

– Что такое мяч? – спросил султан, неотрывно наблюдая за ребятами.

– Это тот круглый предмет, который они гоняют ногами, – улыбнувшись, ответила мама.

– Что нужно сделать с мячом? – ещё более настойчиво спросил султан.

– Его нужно отобрать, но только ногами, не применяя рук и первым пробить между двух яблонь!

Султан Улугбек быстро развязал кушак, сбросил с себя кафтан, положил рядом чалму и, оставшись в льняных белых штанах-шароварах и такой же белой рубашке, побежал на поляну к ребятам, на ходу снимая остроносые сапоги.

– Играем трое на трое! – закричал султан и, отобрав у Абдал-Азиза мяч, толкнул его босой ногой в направлении двух яблонь.