Кто живёт на чердаке? Сказки про домовых - Наталья Филимонова Страница 35

Константин Алексеевич отщёлкнул замок на двери, приоткрыл её и лёг.

Дверь тут же с грохотом отъехала в сторону до упора. Затем задвинулась в обратную сторону. Снова отъехала. Задвинулась…

– Нет, ну так совсем спать невозможно! – возмутился на этот раз Миша.

Дверь продолжала хлопать. Он вскочил, резко дёрнул, а затем с удивлением посмотрел на свою руку. Задвижка замка осталась у него в ладони. Дверь захлопала с особым злорадством.

В этот же момент внезапно ожило радио под потолком – прямо над головами Дёмы и Арама.

– А теперь, – жизнерадостно сообщило оно, – концерт по заявкам наших дорогих радиослушателей!

– Я ттте щас покажу «заявки», – Дёма, тихо сатанея, хлопнул по кнопке выключателя радио. Какой-то винтик с тихим звоном отлетел на пол.

Радио зашипело, закашляло и вдруг радостно запело хором.

– Вместе весело шагать! – бодро выводило радио куплет за куплетом.

– Я тте щас… – зло выл Дёма, уже изо всех сил колотя кулаком по динамику.

– Не порть имущество, оно казённое! – пытался угомонить его Константин Алексеевич.

– По простооорам! По простоооорам! – глумилось радио.

– Кажется, там выключатель сломался, – с ужасом пробормотал Арам. Миша тем временем с выражением уже полной обречённости на лице пытался приладить задвижку к двери, ногой придерживая её в закрытом положении.

…За окном проплывали какие-то унылые фабричные трубы, и уже занималось рассветное марево, когда в восьмом купе наконец все угомонились. Выключить радио или хотя бы убавить звук не удалось, поэтому динамик завесили сложной ширмой из одеял, чтобы хоть как-то приглушить концерт. Духота так и не спа́ла, но все так устали, что готовы были заснуть при какой угодно температуре. Закрыть болтавшуюся дверь купе тоже не удалось. Арам предложил попробовать зафиксировать её ремнями. Связав в длинную верёвку четыре ремня (если ты думаешь, что это просто, попробуй завязать ремень в узелок…), обитатели купе прикрутили его одним концом к ручке двери, а другим – к сеточке для полотенец над Мишиной полкой.

– Теперь наконец можно поспать, – утомлённо пробормотал Константин Алексеевич, проверяя надёжность последнего узла.

– Нет, – тихо возразил вдруг Арам. Все с испугом посмотрели на него. Тот виновато пожал плечами. – Мне в туалет надо…

Константин Алексеевич закрыл глаза, сжал кулаки, вздохнул несколько раз. Потом потянул дверь, насколько позволяли ремни. Образовалась узенькая щелочка.

– Пролезешь? – Его взгляд ясно говорил, что лучше бы пролезть. Впрочем, Арам был очень худеньким мальчиком.

– Постараюсь, – он снова пожал плечами.

– А я – не пролезу… – вклинился Дёма.

Константин Алексеевич тихо застонал.

* * *

– Безобразие, я считаю! – Маруня от возмущения прямо-таки скомкала своё крошечное и без того морщинистое личико. – Вот этот – Купейный! Или как его там… из новых этих, надо быть. Пакостит вона! Тоже мне, порядки у него…

– Может, и из новых, – Соколовский коротко зыркнул на неё. – А может, и из старых. Старики-то, конюшие да табунники ^[3], знать, не все сгинули, глядишь, кто и занятие сменил. Хотя, – он доброжелательно посмотрел на Тешу, – уши-то у него конские али людские были?

– Н-не знаю, – оробел Теша. – Фуражка у него там… на ушах.

– Тьфу ты! – ещё больше рассердилась Маруня. – Да какой там табунник! Ведёт себя как… чисто кикимора!

– Да нет, – вздохнул Соколовский. – Как домовой, он себя и ведёт. Напакостили – сами и виноватые. В своём доме он хозяин…

* * *

Утром обитателей восьмого купе разбудил настойчивый стук в дверь. Поспать они успели часа полтора, и снились им только кошмары.

– Да просыпайтесь уже! Наша станция через десять минут! – Голоса Тохи, Суси и Мадам Цунами ворвались в тяжёлые сны мальчиков и вожатого достойным финальным аккордом.

В панике все четверо поскатывались со своих полок и принялись лихорадочно одеваться. Самым сложным оказалось распутать узел из ремней и снять с динамика одеяльную завесу. При этом обнаружилось, что барахливший ночью кондиционер почему-то заработал нормально, шумное радио выключилось само собой, и дверь вовсе не хлопает.

– Вы чего тут разоспались?! – Свежая и явно отлично выспавшаяся Тоха втиснулась в купе. – Мы уже и чаю попили, и собрались, а вы чего?

Она плюхнулась на Мишину полку, отодвинув коленкой чей-то чемодан.

– Я вижу, у вас была весёлая ночь, – протянула она, разглядывая помидорные пятна на Мишиной простыне.

– Да уж… – хором ответили Миша и Арам.

– А в вагоне, говорят, мыши, представляете? – продолжала Тоха, пока мальчики лихорадочно собирали свои вещи. – По крайней мере, эта жуткая тетка так думает. – Она могла смело называть Мадам Цунами «жуткой теткой», поскольку та, едва заглянув к мальчикам и неодобрительно цокнув языком, вернулась в своё купе. – У неё все пирожки из сумки пропали, даже крошек не осталось! И у меня тоже бутерброды исчезли…

Миша, заподозрив недоброе, решил сменить тему:

– А как вам спалось сегодня? Кошмары не мучили?

– Кошмары? – удивилась Тоха. – Какие могут быть кошмары! В поезде так здорово спится! А за окном, если проснёшься, всё время такая красота – к морю же едем!

Миша украдкой глянул в окно. За их окошком ночью проплывал какой-то унылый пейзаж с облезлыми заборами и дымящими трубами. Впрочем, сейчас кругом были зелёные деревья.

– Ну, вы готовы? – В купе заглянула умытая и выспавшаяся Суся. – Через минуту наша станция.

«Интересно, – запоздало подумал Миша, – её и в самом деле так зовут?»

– Уже выходим! – Константин Алексеевич, так и не расчесавшись, бодро подхватил первый попавшийся чемодан из своего багажного ящика.

По коридору мимо прошёл невидимый для большинства присутствующих Купейный.

– Мыши! Это в моём-то вагоне – мыши! За детишками бы своими лучше следили, а у меня вагон образцово-показательный… – удалялся его возмущённый голос.

Глава третья
ПРИЕХАЛИ!