Мар. Червивое сердце - Наталья Маркелова Страница 34

Я вздрогнул, услышав её голос в своей голове: здесь, в Замке Трёх клыков, Дэмон говорила со мной нечасто.

— Почему он с ней так поступает? Дук же любит свою дочь.

«Ничего необычного — две знатные семьи решили породниться. Старый Дарик вдовствует уже более двадцати лет. Дочерей он выдал замуж и теперь хочет устроить своё счастье, а возможно, на старости лет обзавестись наследником».

— Замолчи! Это ужасно!

«Мир, почему ты считаешь, что твоё уродство — это не грех, а его старость…»

— Но он ведь не просто старый, он сгнил изнутри, он…

«Не кипятись, Лаки ему не достанется».

— Ты говоришь правду?

«Конечно, потому что в этот самый момент Лаки достаёт из тайника флакончик с ядом».

Забыв об усталости, я что есть духу помчался к Замку. Дверь в комнату Лаки оказалась не заперта. Я ворвался внутрь и выбил флакончик из рук девушки. Склянка упала на пол и разбилась. Жидкость, шипя, прожгла ковёр.

Я прикрыл дверь, чтобы никто не видел происходящего, и спросил:

— Зачем?

— Как ты узнал? — В больших тёмных глазах Лаки стояли слёзы.

Я не знал, что ответить, но Дэмон шепнула:

«Я ведь твой друг, моё сердце почувствовало беду».

— Я ведь твой друг, моё сердце почувствовало беду, — покорно повторил я и покраснел.

Похоже, мои слова и бросившуюся в лицо краску Лаки поняла по-своему.

— Мир. — Девушка подползла ко мне на коленях и обняла меня. Она прижалась ко мне так сильно, что нечем было дышать.

Лаки порывисто вскочила, забегала по комнате, а затем, упав в кресло, закрыла лицо руками. Она не плакала, просто сидела там, словно статуя отчаяния. Затем произнесла:

— Отец хочет выдать меня за старого Дарика. Всё решено уже очень давно.

— Но ты можешь не соглашаться.

— Моего согласия, Мир, никто не спрашивает. Я обычная вещь. — Она вновь порывисто поднялась и заметалась по комнате.

— Нет, нет, нет. Это не так. Нужно найти какой-то выход. Бежать отсюда! — заговорил я, преграждая ей путь.

«Молодец, — похвалила меня Дэмон, — её ещё можно использовать».

На Лаки покачала головой:

— Свадьба завтра, Мир.

— Но почему я ничего не знал? Почему нет приготовлений?

— Они не нужны. Дарик против празднеств: он скуп, да и в его возрасте пышная свадьба была бы даже смешной. Его родня вся здесь. Из наших никого не будет, кроме моего отца. Мама против этой свадьбы, но в нашем роду женщины ничего не решают. Так что будет проведён скромный обряд, и я уеду жить в Замок Грозовой тучи.

— Почему же ты сама мне ничего не говорила?

— Наверное, потому, что не хотела об этом думать.

— О, Лаки!

— Мир, ты лучшее, что было в моей жизни. Те мелодии, что ты дарил, уводили меня в иные, прекрасные миры, где я была свободна. Где могла делать, что хочу, идти, куда хочу, и любить, кого хочу. — Последние три слова она прошептала.

— Попроси отца, чтобы он добавил меня в твоё приданое. И я буду вечно играть для тебя.

— Я просила, Мир. Отец отказал. Прошу тебя, сыграй на моей свадьбе так, чтобы каждый раз, закрывая глаза, я слышала эту мелодию и была счастлива.

— Я сыграю, Лаки. Клянусь тебе!

Она наклонилась и поцеловала меня. Я вспомнил о Стелли и хотел отпрянуть, но понял, каким ударом это будет для Лаки и что значит для неё этот поцелуй, и ответил на него так нежно, как только мог. Потом я покинул её комнату. Сердце моё разрывалось от вины и нежности. Я брёл по коридорам замка, думая о том, что все полученные мною в жизни поцелуи были символом прощания.

Несмотря на быстрые приготовления, свадьба всё же была пышной. Зала была убрана живыми цветами. Теми самыми, которые не хотела срывать и губить Лаки. Мне казалось, что она чувствует их боль сильнее, чем свою собственную. Платье девушки было расшито жемчугом и символизировало чистоту, в нём Лаки была ещё призрачней и невесомей, чем обычно. Жених смотрелся рядом с ней настоящим чудовищем. Но, похоже, в этой зале только я замечал это.

— Играй, — приказал мне Дук.

Я коснулся струн и вдруг на мгновение замер, затем заставил себя не слушать, что напевает мне Дэмон, и заиграл то, что было в моём сердце. Боль, грусть, любовь переплелись в моей мелодии.

«Что ты делаешь, — завопила Дэмон, — опомнись!!!»

Но мелодия набирала силу — зазвенели копыта волшебных коней, шелест страниц стал бурей, ожили герои прочитанных Лаки книг, чтобы спасти её… Всё это было в моей музыке. Но и наяву вдруг дрогнули и расцвели увядшие цветы. Ударил в окно и распахнул запертые створки ветер…

Кто-то ударил меня по затылку, и я повалился на пол, сжимая лютню.

— Ах ты урод, — прошипел Дук.

Он пнул меня ногой по рёбрам, переворачивая, как кутёнка, отшвырнул инструмент, который жалобно всхлипнул. Затем кованым каблуком сапога Дук ударил меня по правой руке. Сначала я услышал треск ломаемой кости, затем пришла адская боль. Я сжал зубы, чтобы не закричать, — уж я-то точно знал, что приносит особое наслаждение этому человеку: крики его жертв, которых так много было в сыгранной для него музыке. Дук усмехнулся, видя мою попытку, и раздробил мне кости на левой руке. Вот тогда я закричал, ненавидя и презирая себя.

— Мир! — Лаки рванулась ко мне, захлёбываясь слезами. — Мир!!!

Сквозь кровавую пелену боли я увидел её залитое слезами лицо и искажённые злобой морды Дариков. Глаза гостей и жениха пылали жаждой крови.

«Да, они все оборотни, все до единого, — вздохнула Дэмон. — А ты глупый мальчишка».

— Наверное, свадьбу стоит отложить до завтра, — прорычал Дук, — невеста слишком взволнована. Да и мы тоже.

«Как же, — рассмеялась Дэмон, — просто боится, что кто-то из гостей или он сам потеряет человеческое лицо. Твоя кровь, Мир, и твои страдания могут свести их с ума».

— Отнесите его в яму, — скомандовал хозяин, — мы с ним покончим позже.

Я ещё долго слышал рыдания Лаки, пока меня тащили, словно куль с зерном, в подвал, а потом швырнули в яму, причинив невыносимую боль рукам, на которые я приземлился. Сверху на меня упала лютня.

— Ну, поиграй, красавчик, напоследок, — услышал я язвительный смех Дука, — я устрою своим гостям славный ужин. Ты главное блюдо.

Когда он ушёл, я позволил себе заплакать. Отчаянье разрывало моё сердце оттого, что я никогда уже не смогу играть на лютне, и оно было сильнее боли в сломанных руках, сильнее страха за жизнь.

«Дурачок, — шепнула мне Дэмон ласково, — тебе не об этом надо сейчас беспокоиться. Сегодня полнолуние. Ночью тебя достанут из ямы и устроят охоту».