Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Александра Егорушкина Страница 33

— Плохо дело, — пробормотал Филин.

— Ну сделайте же что-нибудь! — закричала Марго, потеряв всякое самообладание. Костик — и тот от нее шарахнулся. — Волшебники, называется! Ох, ну почему я не умею колдовать?!

— Умеешь! — вдруг вырвалось у Лизы.

Все посмотрели на нее. Все, кроме Марго. Та даже головы не повернула.

— Помнишь, когда мы все были в плену у Изморина, то есть у Мутабора? Когда меня чуть не засосало в его заколдованные ноты?

— И что? У меня тогда случайно получилось, — жестяным голосом отозвалась Марго. Она не сводила глаз с картины, все так же заполненной тьмой, со всех сторон сдавившей одинокую тощую фигуру Ильи Ильича.

Лиза обеими руками затрясла ее за плечо:

— Сами ноты помнишь? Мы же переписали их зеркально, и они превратились в волшебство наоборот, и победили Мутабора! А Черный замок — мутаборский, значит, на него эта музыка тоже подействует! И мы вытащим твоего папу!

— А ведь верно. — Марго наконец-то повернулась к Лизе, будто рядом и не стояли трое взрослых волшебников и один юный дракон. — Дело за немногим — вспомнить ноты хоть в каком-нибудь виде. — Она смахнула слезы с ресниц и собралась с мыслями. — Нет, не помню. А ты?

Лиза помотала головой. После заточения в концертном зале и музыкальной битвы с Мутабором она изо всех сил постаралась забыть ту музыку.

— Я тогда наизусть запомнил! — выпалил Костик.

— Костик, — взмолилась Маргарита, заглядывая дракончику в лицо огромными темными глазами и положив руки ему на плечи. — Костик, миленький, голубчик, напиши их еще раз!

Костя от таких слов и жестов, особенно от тонких пальчиков Марго у себя на плечах, поначалу утратил дар соображать, и тогда Лиза немилосердно пихнула его локтем в бок. Ничего, он королевский вассал, его можно. Дракончик встрепенулся:

— Только мне надо бумагу и ручку.

— Без бумажки ты букашка, — быстро проговорил Инго. Нашел время шутить, сердито подумала Лиза, но король уже вынул прямо из воздуха нотную тетрадку и гелевую ручку. Маргарита наконец-то посмотрела на Инго потеплее.

Костик присел на корточки, насупился и застрочил.

— Если чего навру, ты поправишь? — подняв голову от тетради, он едва не стукнулся лбами с Марго, которая стояла, наклонившись над ним, и ждала.

— Да, да, только быстрее! — торопила она.

Смуров на картине все уменьшался. Еще немного — и он потонет, как серый мотылек в чернильном колодце. Вот-вот совсем исчезнет!

— Лизавете понадобится инструмент, сейчас доставим, — пообещал Инго и обернулся к Амалии. Та, явно обрадовавшись, что и ей дело нашлось, развела руки и начала поглаживать перед собой воздух — будто восьмерку в нем рисовала. Минута — и в руках у фриккен Бубендорф возник скрипичный футляр.

— Спасибо! — Лиза сразу увидела, что это ее Виви, а не волшебная скрипка из Сокровищницы. Вот и хорошо, еще неизвестно, как бы взбрыкнула норовистая волшебная скрипка рядом с Черным замком!

Едва Костя поставил последнюю закорючку, как Марго выхватила у него ручку и тетрадку, проворно пробежала ноты глазами, что-то поправила в двух местах.

— Давай сюда! — Лиза уже приладила к плечу скрипку и занесла смычок.

— Это же мутаборский вариант! — спохватилась Марго. — Лиз, ты от него в обморок не хлопнешься?

Лиза задрала нос:

— Вот еще! Как-нибудь справлюсь! Если хлопнусь — вы меня поймаете!

— Встаньте все у рамы, — скомандовала Марго, будто всю жизнь распоряжалась взрослыми. — Как только папа покажется, тяните его наружу!

Она подошла вплотную к картине. Взрослые безропотно повиновались.

Лиза глубоко вздохнула и заиграла.

Оказывается, забыть мутаборскую музыку не получилось. Видно, бывают такие воспоминания, которые и захочешь, а не забудешь. Костик успел записать только первые несколько фраз — но и их оказалось вполне достаточно. Лиза чувствовала на себе пристальные взгляды, но уже после первых нескольких тактов музыка подхватила ее, точно волны, и понесла в открытое море. На миг Лизе показалось, что эти темные волны эти вот-вот захлестнут ее с головой, и переворачивать ноты на ходу было все равно что грести против течения. Но Лиза стиснула зубы, припомнила те новые и все более сложные уроки музыкальной магии, которые нещадно продолжал задавать ей Филин, и… Теперь она плыла по этим волнам музыки вовсе не как обломок кораблекрушения, который море швыряет и кувыркает туда-сюда, а как шхуна, которая ловит парусами ветер и не отклоняется от курса. Напрасно я жаловалась Инго на Филина, пронеслось в голове у Лизы. Что бы я сейчас делала без этих уроков?

— Есть! — ликующе завопил Лева. На холсте что-то чавкнуло, будто болотная трясина.

Листок с нотами, который маячил у Лизы перед глазами, спорхнул на пол.

Целый и невредимый Илья Ильич стоял на ковровой дорожке по эту сторону рамы. Никакого Черного замка на картине больше не было, а снова были король, королева, рассыпанные яблоки, окна и за ними — Радинглен в туманной дымке.

Марго сначала повисла на шее у отца, потом обняла Лизу и жарко дохнула ей в ухо «молодчина», а потом звонко чмокнула в щеку Костика, который от такого нежданного подарка судьбы онемел и обомлел. Филин смотрел на Марго с неприкрытым восторгом. Инго молча поцеловал ей руку. Марго проворно подобрала с пола нотный листок и под заинтересованным взглядом Филина сунула в карман.

Смуров сделал один шаг на подгибающихся ногах и упал бы, не поддержи его Филин. Илью Ильича колотила крупная дрожь, на лбу у него выступила испарина, а зубы стучали, как в ознобе. Амалия сунула ему под нос какой-то пахучий флакончик из своей неисчерпаемой сумочки, и дрожь прошла.

— Извинения бессмысленны, — сдавленно сказал Филин. — Тем не менее, простите нас. — Он хлопнул в ладоши и подал Смурову невесть откуда взявшуюся чашку с горячим чаем.

— В следующий раз мы полезем сами, — добавил Инго.

— Не вздумайте! — слабым, но сердитым голосом воспротивился Илья Ильич и жадно отхлебнул чаю. — У вас если и получится, — что сомнительно, — застрянете похуже моего. Яблоко я вам не добыл, увы, не получилось, но что видел — сейчас расскажу. Минуточку, только с мыслями соберусь… Скажите, замок отсюда, снаружи, тоже просматривался?

— Да, — тихо ответила за всех Амалия.

— Слыханное ли дело: был парадный портрет, а вылезло это… — Смуров говорил отрывисто и едва переводил дыхание. Он уже встречал однажды Черный замок, когда Мутабор пытался захватить Петербург, — правда, тогда Илья Ильич видел мутаборское прибежище лишь издалека. — Бр-р! Значит, по порядку. Обычно фигуры внутри картин дышат, одежда на них колышется от дыхания или от ветра. А эти стояли как статуи, и вокруг все было какое-то плоское. Только когда замок появился, изображение стало объемным.

— Вы не заметили ничего особенного? — решилась Лиза и тут же горько пожалела о сказанном.