Про енотиков и не только про них - Дмитрий Фаминский Страница 3

– Я, в общем-то, не против. Но мне трудно будет найти общий язык с деревенскими собаками. – Сказал Неопасная колючка.

– Это почему? – Поинтересовался Рыжун.

– Потому, что собаки меня либо не замечают, либо рассматривают как заурядную колючку, и обходят стороной, чтобы не уколоть лапы или нос.

– Удобно устроился! – подключился к обсуждению проблемы медвежонок. Фразы свои он строил по-медвежьи неуклюже, но основательно и рассудительно. – Сюда на мне приехал, с собаками общаться не может… ууу! – Не смог подобрать он определения для коварных действий ежонка.

– Что ты к нему прицепился? Ну, довёз его до деревни, подумаешь! Тебе такому здоровому должно быть стыдно за свои упрёки! – Заявила Серенькая.

Против неё Косолап ничего не мог возразить. Когда он находился рядом с ней, ему почему-то хотелось быть похожим на ловкого грациозного гепарда, о котором он узнал из уроков в лесной школе. Медвежонок немного стеснялся своей косолапости, делался в присутствии волчицы скромным и от этого ещё более неуклюжим. Поэтому молодой мишка более не стал продолжать спор и выразил желание носить Неопасную колючку на своем загривке ровно столько, сколько потребуют интересы дела. Кандидатуры зайчат и зверят-девочек для похода в деревню отпали сами собой. Девочек – понятно почему! Какой же воспитанный зверь-самец позволит зверю-самке идти впереди него навстречу опасности?! А зайчатам нельзя было идти, потому что собачье население деревни состояло почти сплошь из гончьих, и высока была вероятность того, что охотничьи инстинкты возобладают над свойственным зверям, как и людям, гостеприимством. Все зверята молчаливо уставились на енотиков. Чуткий нос и Зоркий глаз переглянулись между собой и достойно выдержали пристальный взгляд своих друзей.

– Ну, что ж, мы не против сходить в деревню, если уж у всех есть такие веские причины отказаться от похода туда! – Серьёзно сказал Чуткий нос.

– Наверное, это и правильно, так как мы, енотовидные собаки, имеем отдаленное родство с деревенскими псами, вернее, для выяснения этого вопроса и прибыли сюда! – добавил к словам брата Зоркий глаз.

– Мы вовсе не хотели сказать этого и послать вас в деревню! – Нестройными голосами стали возражать их товарищи.

– Братики, я боюсь! – Сквозь слёзы прошептала Атласная шёрстка и присела на пенёк, закрыв обеими лапками мордочку. Братья подошли к ней и погладили по голове. Она открыла свои миндалевидные глаза, из уголков которых скатилось по прозрачной слезе.

– А говорят, что животные не умеют плакать! – Вставил один из зайчат. И даже волчонок Серенький не оборвал его, как обычно делал это.

– Я пойду в деревню один, постараюсь поговориь с кем-нибудь из собачьего племени, близким мне по возрасту! – Серьёзно сказал Зоркий глаз.

– Почему именно ты? – Спросил Чуткий нос. – Я тоже могу идти в деревню.

– Дело в том, что у меня слабее выражены продольные полоски на теле. Я вполне могу сойти за серого щенка. – Ответил он брату.

– Ты можешь обмануть кого угодно, но только не деревенских собак и охотников. – Возразил всезнающий ежонок.

– Я и не собираюсь их обманывать, постараюсь подружиться с ними и просто поговорить. Это лежит в области оправданного риска. А иначе, зачем же мы сюда пришли?!

– И действительно, зачем мы сюда пришли?! – Как эхо повторил лисёнок.

– Ты бы уж молчал, рыжий! – Набрался смелости зайчонок Прыг-скок. – Ты, кстати, тоже на собаку похож, одного поля ягоды.

– Ну-ну, не ссорьтесь, ребята! – Уловив взгляд Серенькой, молвил Косолап. – Мы пришли сюда делать общее дело. Если есть сомнения, то давайте тянуть жребий.

– Не надо жребия! – Уверенно сказал Зоркий глаз. – Я пойду в деревню.

* * *

В это время на дороге показались путники, которые шли, по всей видимости, в Должицы, больше просто некуда. Ведь не в лес же они направлялись с чемоданами и дорожными сумками?! Путников было четверо: высокий усатый мужчина, тащивший за спиной рюкзак и в обеих руках по сумке; светловолосая женщина с рюкзаком поменьше и плетёной корзиной в руке; двое детей, мальчик и девочка, которые также несли за плечами маленькие рюкзачки. Зоркий глаз с любопытством разглядывал путников. И пахнут они как-то по другому, не как наши деревенские грибники – оценил он запах, исходящий от городских жителей.

Около поваленного дерева путники решили присесть и передохнуть. Усатый раскурил трубку, от дыма которой медвежонок Косолап чуть не чихнул, и стал жмуриться на солнце, отирая со лба выступивший пот. Светловолосая женщина достала из корзинки продукты и принялась раскладывать их на пеньке. Дети, проголодавшиеся в пути, уселись рядышком в ожидании, когда же заботливая мать накормит их. Енотик решил, что более благоприятного момента не представится и, простившись с друзьями, тихонько подкрался к отдыхающим и ловко залез в рюкзак усатого куряки. Тот даже ничего и не заметил, оставшись лежать на траве, попыхивая своей трубочкой.

Зверята решили подождать, пока путники тронутся в путь, чтобы лесом сопровождать их до самой деревни, где на безопасном расстоянии остаться ждать, пока вернется их товарищ. Енотик же удобно устроился в рюкзаке среди завёрнутых в целлофановые пакеты вещей и стал ждать. Снизу его немного беспокоил какой-то твёрдый предмет, то ли книга, то ли фотоаппарат, то ли ещё что, но енотик лучше разбирался в сортах шишек и кореньев. Наконец, искатель приключений почувствовал, как какая-то неведомая сила поднимает его вверх. Отогнув лапкой краешек брезента, он увидел, что находится высоко над землёй. Хорошо, что усатый человек шёл замыкающим, а то Зоркий глаз рисковал быть замеченным его женой и детьми. Так всю дорогу он и просмотрел на ускользающую снизу землю, движущиеся куда-то деревья и своих друзей, бежавших на почтительном от путников расстоянии по кромке леса.

* * *

Примерно через час путники вошли в деревню. Из всех дворов, мимо которых проходила семья, доносился озлобленный лай гончих. «Они как будто зверя почувствовали!» – вслух сказал усатый глава семьи, которого звали, кстати, Константин Тимофеевич, и он был ни кем иным, как сыном Тимофея Ивановича. Зоркий глаз уже и не думал высовывать свой любопытный острый носик из рюкзака. Он сжался в комочек от страха быть растерзанным этими злобными псами, у которых хотел просто спросить, не является ли он им отдаленным родственником.

Но вот лай стал понемногу стихать, скрипнула калитка, и рюкзак опустили на землю. Жёсткий предмет пребольно шлёпнул енотика по мягкому месту, но сейчас Зоркий глаз, прежде всего, думал, как покинуть своё временное пристанище незамеченным. Барабанные перепонки в его чутких ушках чуть не лопались от раздававшихся радостных возгласов, слов приветствия, смеха и прочих звуков, которые издают люди после долгой разлуки. Вот кто-то нечаянно задел рюкзак ногой и перевернул его. Понемногу голоса стали удаляться, скрипнула дверь, и люди, по всей слышимости, вошли в дом. «Не забудь рюкзак!» – раздался голос светловолосой женщины, которую звали Татьяна Викторовна. «Нет, нет, дорогая, сейчас занесу сумки и вернусь за ним» – послышался ответ Константина Тимофеевича жене. Ну, уж нет, в дом попадать никак нельзя, подумал енотик, и, осторожно высунув мордочку, огляделся кругом. Никого. Он стремглав выбежал из рюкзака и промчался к маленькой деревянной будке, той самой, что Тимофей Иванович выстроил для Дуклы. В будке зверёк перевел дух и стал строить план дальнейших действий. Ни о каком диалоге с собаками он уже и не помышлял, унести бы ноги.