Фердинанд и Пуш - Лина Жутауте Страница 3
Фердинанд и Пуш - Лина Жутауте читать онлайн бесплатно
— А дальше вы и сами всё видели, — закончив такими словами свой рассказ, Шин Шилла снова нервно почесался.
— И где же тут ужасная тайна? — не понял Пушистик.
— Блохи ужасны и сами по себе. А тайно обладать ужасными блохами — самая ужаснейшая тайна, какая только может быть! — разобидевшись, отрезал господин Шин Шилла. — Видно, из-за этих чудовищ меня из цирка и выкинули. И отсюда выгонят, вот увидишь! — трагическим тоном прибавил он.
— Ну уж, не надо так драматизировать! Никто тебя ниоткуда выгонять не собирается, — непривычно ласковым голосом промурлыкал Фердинанд, — правда ведь, Пуш?
А сам тем временем так и видел себя со шляпой на голове посреди арены цирка, а вокруг — стоя аплодирующую ему публику.
— Знаешь, — продолжал Пушок, — ты совершенно прав. После очень долгих и серьёзных раздумий становится понятно, что тайна твоя и впрямь ужасна.
— Ну вот, я так и сказал, — воскликнул Шин Шилла, а потом, покрутив головой, бодро поинтересовался: — А кормят-то здесь когда?
Увы — на Свалке никто никого не кормил. Услышав это неприятное известие, Шин Шилла расстроился и даже хотел было рассердиться, вот только так и не придумал, на кого, а потому, жалобно всхлипывая и почёсываясь, потащился следом за Фердинандом и Пушистиком.
— Будь как дома, — сказал Пушистик Шину Шилле, когда с наступлением темноты все трое через дыру на месте выломанной доски забрались под небольшой перевёрнутый ящик. Бока и днище ящика были заботливо укрыты старыми тряпками.
— Я бы только попросил вести себя поскромнее, — кот злился сам на себя за то, что поддался на уговоры Пушистика и согласился дать приют Шину Шилле.
Конечно, щенок за это отдал ему свой ужин — но что с того? Фердинанду казалось, что и один Пушистик занимает в ящике слишком много места, и он сердито прибавил:
— И не вздумай укрываться моим хвостом вместо одеяла!
— Ночи у нас тихими не бывают, но ты не бойся — здесь мы в безопасности, — попытался утешить приунывшего господина Шина Шиллу щенок.
Надо признаться, Шин Шилла чувствовал себя неважно. Пустой живот урчал без умолку, донимал никак не утихавший зуд, раздражали незнакомые запахи и голоса, на хвост налипла грязь, и вообще чудесная жизнь артиста, кажется, закончилась навсегда, окончательно и бесповоротно.
— Слушай, Пуш, а можно здесь где-нибудь раздобыть морковку?
Пушистику не слишком нравилось, когда его называли попросту Пушем, но он уже наполовину спал и сил на то, чтобы возражать, у него не осталось, а потому щенок лишь пробормотал сонно:
— Надо только хорошенько поискать…
Пушистик не ошибся: ночь выдалась беспокойная. Кто-то всё время бродил вокруг ящика, топал, чем-то шуршал и шелестел. Кто-то катался по земле, на что-то натыкался и жалобно повизгивал. Потом всё внезапно осветилось, раздался страшный грохот, полил дождь. Тряпки, которыми был накрыт ящик, вскоре промокли, с потолка закапало, стало холодно и сыро. Разбуженный ливнем Шин Шилла вскочил, отряхнулся и, осторожно вскарабкавшись на кота, укрылся его хвостом. «Вот так намного лучше», — подумал господин Шин Шилла, устраиваясь поудобнее на спине у спящего Фердинанда. И вдруг в его голову забрела неожиданная мысль: «А может, то, что меня выгнали из цирка, никакая не беда? Может, это подарок судьбы? Может, теперь исполнится самая моя заветная мечта — быть единственным и самым главным артистом цирка?! Все будут смотреть только на меня, слушать только меня и аплодировать только мне, мне одному!» Эта мысль обняла господина Шина Шиллу, убаюкала его видениями, звуками оркестровой музыки, рокотом барабанов, несмолкающими аплодисментами и восторженными криками: «Браво, брависсимо!» Шорох и грохот вокруг ящика стихли, отдалились, стало тепло и уютно. «Да, я точно не зря напустил блох этим двоюродным дурочкам», — напоследок успел подумать Шин Шилла и тут же крепко уснул.
Пушистик тоже спал, притулившись у тёплого бока Фердинанда, и снился ему странный сон.
Будто гонялся он по бескрайнему цветущему лугу за разноцветными бабочками и чувствовал себя совершенно счастливым, потому что знал: у него есть настоящий друг — мальчик по имени Игнат! Этот мальчик о нём заботится, кормит досыта, ласково гладит, чешет за ушами и даже приносит погрызть чего-нибудь вкусненького. Сейчас Игнат сидел на расстеленном у края луга клетчатом пледе, а рядом с ним устроилась толстуха с пухлыми руками и, чавкая, уплетала сладкие пончики.
Набегавшись, усталый Пушистик улёгся рядом с Игнатом и подсунул голову мальчику под руку.
— Не смей гладить вонючего щенка, руки выпачкаешь! — тут же завопила толстуха. — И какого чёрта я позволила этому старому пню…
— Тётечка, вы не волнуйтесь так, я Пушистика сегодня уже два раза купал, он весь чистенький!
— Ну, купал, а толку-то?.. Все животные воняют и везде оставляют шерсть, и ещё они — разносчики всяких бактерий!
О том, что такое или кто такие эти всякие бактерии, ни Пушистик, ни Игнат не имели ни малейшего понятия, и обоим стало не по себе.
— Сейчас вернусь, — уже более мирно пропыхтела толстуха, с трудом поднялась и направилась к автомобилю.
— Пушистик, Пушочек мой, знай, что ты — мой самый лучший друг. — Игнат прижал щенка к себе, вытащил из кармана печенье и дал ему. — На, возьми.
— Поехали, — толстуха вернулась и тут же заторопилась, принялась запихивать в корзину еду, только что плед из-под Игната в спешке не выдернула. — Я знаю один дивный магазин игрушек, — прибавила она медовым голосом. — Там видимо-невидимо чудеснейших игрушек для мальчиков, прехорошеньких собачек на батарейках, шагающих роботов и большущих танков.
Они сели в машину и долго куда-то ехали. В открытые окна летела пыль и вливался полуденный зной. Пушистик лежал на полу рядом с задним сиденьем, его слегка подташнивало, и было очень душно…
— И не вздумай эту вонючую псину на сиденье тащить, всё изгваздает! — уже в третий раз повторила толстуха, повернувшись к Игнату.
Машина остановилась у какого-то большого дома, выкрашенного в голубой цвет. Толстуха распахнула дверцу и, сладенько улыбаясь, позвала мальчика:
— Пойдём, тебе там понравится.
Пушистик терпеливо дожидался возвращения Игната. Он только один-единственный разочек осмелился забраться на сиденье и потянуться носом к щёлочке, — уходя, толстуха почти до конца подняла стёкла, — чтобы добыть хоть крошечный глоточек воздуха. Но и этого оказалось достаточно, чтобы кто-то тут же принялся страшно завывать: мяу-у-у-у, мяу-у-у-у, мяу-у-у-у…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments