Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище - Лиз Кесслер Страница 3

Через лишенный стекла иллюминатор внутрь скользнули две красно-белые рыбки, потыкались ртами в стену каюты и исчезли за фиолетовым занавесом. Одна рванулась вверх, вильнув хвостом.

— Амфитрион-клоун, — сказала я, провожая ее взглядом.

Папа улыбнулся. Пока мы сюда плыли, он учил меня различать разных рыб и рассказывал, как какая называется.

Вернувшись к люку, я выбралась наружу.

— Мам, тут так здорово!

Мама, не отрываясь, смотрела, как мой хвост превращался обратно в ноги. Она видела это всего несколько раз и пока еще не привыкла.

Тут и папа подплыл. Мама села на краю люка, свесив ноги в воду, а папа взял ее за руки. Она даже не замечала, что у нее подол намок. Просто сидела и, глупо улыбаясь, смотрела на папу. А он с такой же глупой улыбкой смотрел на нее.

Я вдруг поняла, что тоже глупо улыбаюсь, глядя на них.

Ну и что такого? Другим ведь не приходится ждать двенадцать лет, чтобы увидеть своих родителей вместе. Я никогда и не думала, что, глядя на них, буду чувствовать себя так радостно и спокойно, — как будто всё, наконец, встало на свои места.

Поулыбавшись, я решила оставить их наедине. Они даже и не заметят моего исчезновения. Они вообще почти ничего и никого не видели, кроме друг друга, пока мы сюда плыли. Но я не против. Я ведь и в тюрьму-то чуть не угодила только ради того, чтобы они снова встретились. Вот и сейчас, пусть побудут вдвоем.

— Пойду поплаваю тут вокруг, — сказала я.

— Хорошая, милая, — мечтательно ответила мама, не сводя с папы глаз.

— Только осторожно, — добавил он.

Я чуть не рассмеялась в ответ, спрыгивая в воду. Вокруг расстилалась бирюзовая морская гладь, раскинулись белоснежные пляжи. Чего тут можно остерегаться? Кто меня тут обидит?

Некоторое время я шла вдоль берега, глядя, как солнечные блики играют на воде между судами. Песок такой беленький! Дома, то есть там, где раньше находился мой дом, в Брайтпорте, песок был грязно-бежевым. А этот — как мука. Ноги утопали в нем будто в пуху. Легкий теплый ветерок обдувал тело словно феном.

Перед тем, как войти в море, я быстро оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Привычка. Мне все еще трудно поверить, что меня больше не обзовут уродкой из-за моего русалочьего хвоста. Это счастье возможно лишь здесь, на скрытом от чужих глаз острове, где дружно живут люди и русалки. Единственном в своем роде острове, который надежно защищен волшебными гранями Бермудского Треугольника.

На холме позади меня стояли какие-то люди, а дальше белели дома. Сначала я хотела подняться к ним, но потом глянула на море и вдруг заметила лица, — а потом хвосты. Морской народ! Нам надо срочно познакомиться!

Ноги снова превратились в хвост. Интересно, есть тут еще такие же, как я, полулюди-полурусалки? Вот это будет круто! Но, в любом случае, мы можем жить здесь с мамой и с папой, не прячась и не скрывая, кто мы такие на самом деле.

Стайка мелких рыбешек мельтешила вокруг, сопровождая меня, пока я плыла к русалкам. У рыбок были длинные черные тела с прозрачными плавниками. Они вились около, заплывали вперед, потом вдруг останавливались, словно поджидая меня. Сквозь прозрачную теплую воду виднелось песчаное дно, ребристое, как покрышка автомобиля. Вот мимо проплыла группка серебристых щурят, отбрасывая на дно тени, отчего казалось, что их гораздо больше, чем было на самом деле.

Я перевернулась на спину и лениво поплыла вперед, изредка отталкиваясь от воды хвостом, пока вдруг не вспомнила, что собиралась знакомиться с морским народом.

Притормозив, я огляделась. Остров казался точкой на горизонте. Неужели я так долго плыла?

Русалки давно скрылись из виду. Я вдруг с испугом заметила, что дно подо мной темное и каменистое: большие серые валуны с острыми краями, все в трещинах. А сквозь трещины пробивается всевозможная растительность. Над ними, разинув рты, плавают толстые серые рыбины с острыми плавниками на спине и смотрят на меня холодными — рыбьими — глазами. Вверх со дна тянутся, извиваясь как змеи, длинные зеленые водоросли.

Бултыхаясь, я вдруг почувствовала, как меня увлекает за собой течение. Меня тянуло, как магнитом, — сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее. Я отчаянно гребла в другую сторону, но течение было гораздо мощнее. Меня уже тащило, как рыбу на удочке. Впереди что-то чернело. И тут я вспомнила. Центр Бермудского Треугольника.

Движение все ускорялось, словно фильм поставили на быструю перемотку. Мимо пронеслись какие-то рыбы, длинные водоросли и морские травы вытянулись горизонтально в сторону центра Треугольника — колодца, ведущего в глубочайшие глубины океана.

Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я яростно рассекала воду руками, как лопастями мотора, изо всех сил помогая себе хвостом. Греби, греби, не останавливайся!

Но, едва мне удавалось немного отодвинуться, как течение сносило меня на то же место. Я боролась с… кем? Меня охватил страх, и это неожиданно придало сил моим измученным рукам. Я сделала еще рывок… и наконец-то преодолела притяжение.

Я уплывала все дальше и дальше от страшного места. Очень скоро море снова стало неглубоким и спокойным, как ни в чем не бывало. Но мне на сегодня хватило приключений. Я пулей промчалась к нашей бухте и, задыхаясь, притормозила лишь у корабля. Выбралась на палубу и, тяжело дыша, уселась на полу, ожидая, когда хвост станет ногами.

Из каюты выглянула мама.

— У тебя всё в порядке, малыш? — спросила она, протягивая полотенце.

Я кивнула, не в силах ответить, и отправилась за ней на кухню, вытираясь на ходу.

— Держи, — мама положила передо мной пару луковиц и нож. — Давай-ка, помогай. — Тут она внимательнее вгляделась в мое лицо. — У тебя точно всё в порядке?

Хороший вопрос. Я уже открыла рот, чтобы ответить, но тут снизу донеслись какие-то голоса.

— Кто это?

— Гости. Они внизу, вместе с папой. Всё время кто-то приходит.

Я аккуратно прикрыла крышку люка. У меня просто не было сил знакомиться сейчас с новыми людьми. И я не хотела, чтобы папа слышал, о чем я сейчас буду говорить. Сама не знаю, почему. Наверное, не хотелось его огорчать. Он был такой счастливый, и так мне улыбался, и смотрел с такой любовью. Хотя это как раз не удивительно, если учесть, что последний раз он видел меня еще младенцем. Зачем ему знать, что его дочка сейчас не очень счастлива и, вообще, уже не уверена, что ей нравится это сказочное место…

— Мам, — я дрожащими руками чистила луковицу.

— М-м-м?

Во рту у нее была чайная ложка — она считает, что так глаза будут меньше слезиться от лука.