Чародейка с задней парты - Тамара Крюкова Страница 28

— Урод, всё из-за тебя! — вскинулся Макс и начал молотить Васю кулаками.

У него уже давно чесались руки отделать этого тупого вундеркинда. Вася сжался, прикрыл голову и, подобно боксёрской груше, стойко выносил удары, пока Макс не двинул его в живот. «Груша» охнула, обмякла и повалилась наземь.

— Слизняк. Сначала научись драться, а потом лезь, — презрительно процедил Макс. — И не вздумай на меня накапать. Ты первый напал. И ещё куртку порвал. Усёк?

Вася поднялся, утёр текущую из носа кровь и с вызовом спросил:

— Побежишь жаловаться?

— Зачем? Расскажу маме по-родственному. Должен же я объяснить, откуда дыра на рукаве. У неё в салоне полшколы пасётся.

— Ну ты и гад.

— А ты урод, которого бросила собственная мать, — сплюнул Макс, и последнее слово осталось за ним.

Проводив противника взглядом, Вася повернул к дому. Щиколотку пронзила боль. Он кое-как доковылял до скамейки и присел зализывать раны.

* * *

По мере того как поезд метро продвигался к окраине, народу в вагонах становилось всё меньше. На каждой станции приятный баритон объявлял название остановки и заботливо предупреждал, что двери закрываются. Июлька извертелась, пытаясь понять, откуда доносится голос. Когда вагон почти опустел, невидимка решил, что не стоит гонять поезд ради небольшой группы людей, и объявил:

— Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны.

Августа с Июлькой послушно вышли. Бегущая лестница доставила их наверх. Было пасмурно, но сухо и тепло. Путники опять отправились скитаться по чужому городу. Среди высоких коробок домов, на улицах, лишённых зелени, они чувствовали себя неуютно. Настроение было подавленное. Яков Эммануил Фелициус затих и не встрепенулся даже, когда они проходили мимо палатки со свежей выпечкой, вокруг которой витал вкусный дух.

Августа всё чаще возвращалась мыслями к волшебной короне, которая лежала у неё в ридикюле. В Сдвинутом мире была хотя бы надежда на спасение, а в этом странном краю, сплошь состоявшем из камня, сумасшедших людей и железных зверей их ждала полная беспросветность.

Будто в пику её мыслям, здешний мир вдруг обернулся иной стороной. За высокими домами хоронился заповедный уголок. Тихая улица с обеих сторон была застроена красивыми особняками с балконами и мансардами. Вдоль улицы между домами раскинулся скверик. Багряные и золотые кроны деревьев светились теплом на фоне пасмурного неба, как будто в них пряталось солнце. Весело тренькали синицы. Под ногами шуршала листва. Пахло прелыми листьями и дымом костра.

Сердце Августы забилось. Фелициус высунул нос и с жадностью втягивал воздух. Бабушка с внучкой зашли в сквер. На ближайшей скамейке сидел парнишка Июлькиного возраста. Он задрал голову вверх, чтобы унять текущую из носа кровь. Августа поспешила к мальчишке.

— Как же тебя так угораздило? Дай-ка мне посмотреть, чем тебе можно помочь.

Вася не хотел ни расспросов, ни сочувствия. Он не привык, чтобы над ним квохтали. У них с дедом в доме был суровый, мужской уклад.

— Не надо, и так пройдёт, — отказался мальчишка.

— К чему ждать и шмыгать носом, когда это дело одной секунды, — покачала головой Августа и положила ладонь мальчишке на лоб.

Кровотечение мгновенно остановилось.

— Вот так. А теперь покажи, что у тебя с ногой, — попросила старушка.

— Откуда вы знаете? — опешил Вася.

Августа улыбнулась. За то время, пока её ладонь лежала у Васи на голове, она успела узнать, что в детстве он болел ветрянкой. В первом классе упал с санок и получил сотрясение мозга. Прошлой зимой перенёс грипп. Для того чтобы поставить диагноз, ей не нужно было прибегать к магии. В Сдвинутом мире это умела даже простая сельская знахарка.

— Снимай башмак, — скомандовала Августа.

Вася вспомнил про дырку в носке и энергично помотал головой:

— Нет, мне уже лучше.

— Не спорь. Бесполезно. Ты не знаешь мою бабушку, — сказала Июлька.

Не обращая внимания на протесты, Августа присела на корточки и стянула с мальчишки кроссовку. Вася зарделся от стыда. Для полноты счастья ему не хватало предстать в рваном носке перед незнакомой девчонкой. Старушка сняла злополучный носок, осмотрела лодыжку, ощупала её и вдруг так резко дёрнула, что от боли у Васи потемнело в глазах.

— Всё в порядке. Простой вывих, — объявила Августа.

Вася обулся и осторожно наступил на больную ногу, потом притопнул, повертел из стороны в сторону и удивлённо произнёс:

— Вот это да!

— Я же тебе говорила, что с бабушкой лучше не спорить.

У рыжей девчонки была такая заразительная улыбка, что губы у Васи сами собой расплылись в ответ. Он даже не знал её имени, а у него было такое чувство, как будто они давным-давно знакомы. Даже переживания из-за рваного носка казались глупостью.

— А пойдёмте к нам в гости. Тут недалеко. Дед будет рад, — неожиданно для себя предложил Вася.

Гости у Ермолаевых бывали нечасто. Вася и сам не отдавал себе отчёта, отчего ему так хочется познакомить удивительную старушку и девчонку с дедом.

Июлька просительно посмотрела на бабушку.

— Бабуль, пойдём.

Августа уже несколько раз убеждалась, что всё хорошее в здешнем мире оборачивается бедой, но от мальчика угрозы не исходило. Старенькой волшебнице было любопытно посмотреть, где он живёт. Его образ не вязался с особняком за высоким забором.

— Пойдёмте. Дед наверняка купил торт. Мы живём вдвоём, — упрашивал мальчишка.

— Мы тоже живём вдвоём с бабушкой, — сказала Июлька.

— Правда? Тем более. Меня Вася зовут.

— А меня Июлька.

— Юлька? — переспросил Вася.

— Нет, Июлька, потому что я родилась в июле.

За разговорами они подошли к старенькому бревенчатому срубу. Вася открыл калитку и пропустил гостей. При виде уютной избы с резными наличниками Августа едва не прослезилась от умиления. Это было первое место в здешнем мире, где она ощутила себя как дома.

— Дед, у нас гости, — крикнул Вася.

Никанор Иванович удивился, услышав о гостях. Внук рос замкнутым мальчиком и никогда не приводил друзей. Дед вышел на порог и изумился ещё сильнее. Вася шёл в сопровождении симпатичной старушки и рыженькой девчушки.

— Я ногу вывихнул, а бабушка Августа её вправила, — объявил Вася.

— Очень рад. Очень рад. Что же вы стоите? Проходите. Будем пить чай. Я, как знал, купил вафельный тортик, — радушно пригласил гостей Никанор Иванович.

Внутри дом походил на мастерскую. Ему явно не хватало женской руки. Никанор Иванович засуетился и принялся убирать разбросанные инструменты.

— Извините, у меня тут не прибрано. Люблю на досуге помастерить.